Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников XVIII — начала XX в.

Что касается повинностей, то местное население их практически не несло, не исключая и воинской. Из местного населения на добровольной основе рекрутировались лишь нукеры на службу к местным бекам и амлякдарам (которые в зависимости от положения должны были содержать за собственный счет определенное их количество) [Арендаренко, 1889, с. 449; Кузнецов, 1893, с. 70]. Поскольку Каратегин граничил с Ферганской областью Российской империи, местные жители имели право отправляться на заработки в Коканд, Маргелан, Ходжент, Ура-Тюбе [Васильев, 1888, с. 22]. Единственное исключение составляла издавна распространенная в тюрко-монгольских государствах повинность — «гостеприимство», т. е. обязанность принимать на постой, всячески угощать и одаривать проезжавших чиновников. И если для сравнительно крупных и богатых селений это не было большим обременением, то для небольших и малочисленных — эта обязанность была разорительной; и то, что чиновники позволяли себе останавливаться в таких селениях, окончательно опустошая их, Б. Л. Громбчевский вполне справедливо называет «позорным» [Громбчевский, 2017, с. 116].

В уголовно-правовой сфере произошло некоторое ужесточение наказаний: большое распространение получили битье плетями и палками (от 20 до 100 ударов) и заключение в колодки, хотя сохранились и более традиционные для Дарваза и Каратегина денежные штрафы, размер которых, правда, тоже существенно вырос (2 золотых тилля за незначительные и до 12 тилля за более серьезные преступления). Смертная казнь (через повешение или перерезывание горла) грозила за несколько краж, убийство или изнасилование [Кузнецов, 1893, с. 71]. А вот за супружескую измену муж имел право сам зарезать жену [Гейер, 1908, с. 299–300].

Российские исследователи отмечали, что бухарские власти практически не развивали военную инфраструктуру Дарваза и Каратегина, что было крайне невыгодно для России как сюзерена Бухарского эмирата — ведь рядом была граница Афганистана, находившегося под британским влиянием, который в любой момент мог организовать вторжение в этот беззащитный регион, где даже не было гарнизонов [Логофет, 1913, с. 401–402; Снесарев, 1906, с. 79][135]. В 1895–1896 гг. в столице Каратегина даже была создана Гармская дистанция Туркестанского пограничного надзора отдельного корпуса пограничной стражи (в составе 1 офицера и 34 нижних чинов) (см.: [Кисляков, 1941, с. 157]). Необходимость в ней отпала лишь после того, как в 1895 г. в состав эмирата вошел Западный Памир, где появился русский Памирский отряд.

Таким образом, записки исследователей позволяют сделать вывод, что даже юридически став частью Бухарского эмирата, Дарваз и Каратегин в течение длительного времени сохраняли значительные элементы своей прежней автономии, которой пользовались в 1870-е годы, когда оба владения являлись вассалами Бухары.

§ 3. Западный Памир в конце XIX — начале XX в

В течение длительного времени Памир представлял собой конгломерат государствоподобных образований, наиболее значительными из которых были Вахан, Рушан и Шугнан (см., например: [Станкевич, 1904, с. 460]). Несмотря на периодическое подчинение одного из них более могущественным соседям — Бадахшану или Коканду, они сохраняли фактическую самостоятельность, пока в 1880-е годы не были захвачены Афганистаном и затем, по итогам Памирского разграничения 1895 г., переданы под власть Бухарского эмирата при условии пребывания там российского военного контингента — Памирского отряда. В 1905 г. уже по условиям соглашения с Бухарой российская администрация получила фактическое право управления Памиром (в лице того же Памирского отряда) при сохранении номинального представительства бухарских властей — беков и их чиновников.

Особое географическое положение региона обусловило специфику его политического и правового развития, существование собственных традиций государственности и права, которые существовали в течение многих столетий и не были вытеснены ни афганскими, ни бухарскими, ни российскими властями. Несмотря на формальное упразднение системы «трех государств» традиционное разделение на Вахан, Рушан и Шугнан сохранилось и даже в значительной степени учитывалось бухарскими и российскими властями при административно-территориальных преобразованиях на Западном Памире. Как и в отношении других «малых государств», которым посвящена эта глава книги, основные сведения о политико-правовых реалиях региона содержатся именно в записках путешественников, либо получивших информацию от носителей местных традиций, т. е. жителей памирских областей, либо непосредственно наблюдавших действие принципов и норм управления и права на практике.