Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников XVIII — начала XX в.

В результате складывалась довольно противоречивая в политико-правовом отношении ситуация: население Восточного Туркестана было недовольно налогами, которыми их чрезмерно облагали представители местного управления, но при этом обращало свой гнев на китайские власти, фактически не вмешивавшиеся в процесс налогов и сборов и лишь подтверждавшие властные полномочия хаким-беков! И только в таких случаях местное население вспоминало о давних мусульманских традициях своей родины и делало религиозную принадлежность знаменем борьбы с «неверными» китайцами и поддерживавшим его монгольским населением региона (ойратами, солонами и проч.), исповедовавшими буддизм, пользовавшийся большим покровительством со стороны Пекина (см.: [Он же, 1985а, с. 216–217, 222; 1985ё, с. 149]). Этим неоднократно пользовались потомки прежних правителей Восточного Туркестана — ходжи, которые возглавляли многочисленные антицинские восстания на протяжении 1820–1850-х годов. Этим восстаниям Ч. Ч. Валиханов посвятил целую серию своих работ начала 1860-х годов (большинство из которых, впрочем, не было опубликовано при его жизни).

Исследователь много внимания уделяет роли ходжей в политической жизни Восточного Туркестана, подчеркивая давние традиции их власти в регионе и в особенности их духовный авторитет среди местного населения. Он четко воспроизводит их генеалогию, позволяющую объяснить, в частности, почему довольно пассивный и не слишком амбициозный Бузрук-ходжа (Бузрук-хан-тура) постоянно провозглашался главным предводителем восстаний и, соответственно, верховным правителем государства ходжей: являясь представителем старшей ветви династии ходжей, он носил наследственный титул Махдум-и-Азама и пользовался почитанием населения Восточного Туркестана [Он же, 1985б, с. 12; 1985ё, с. 151]. В то же время для своих более энергичных и властолюбивых родственников он был весьма привлекательным кандидатом на трон, поскольку в управление практически не вмешивался, позволяя им действовать по собственному усмотрению[152].

Весьма важным представляется отмеченное Ч. Ч. Валихановым существование двух линий ходжей Восточного Туркестана — так называемых Белогорской и Черногорской линий, ведущих происхождение от общего предка Ахмада ал-Касани (Махмуд-и Азама) и выделившихся во второй половине XVI в. Белогорские ходжи в первой трети XVIII в. вытеснили Черногорских из Восточного Туркестана, поэтому неудивительно, что последние после завоевания региона империей Цин поддержали китайские власти. Благодаря этому многих представителей Черногорской династии китайские власти назначали на должности местного управления — хаким-беков и т. д. [Валиханов, 1985ё, с. 171]. И хотя Белогорские ходжи, периодически захватывая власть в регионе, старались демонстрировать миролюбие по отношению к родичам и бывшим соперникам, Черногорские ходжи в большинстве своем не шли на союз с ними. И это, как обоснованно отмечал Ч. Ч. Валиханов, стало причиной тому, что ходжам так и не удалось установить контроль над всем Восточным Туркестаном, поскольку различные города и области региона поддерживали либо одну, либо другую династию ходжей [Там же, с. 148, 180]. В связи с этим исследователь отмечал, что во время каждого восстания ходжей хаким-беки чаще всего оставались верны династии Цин и противостояли восставшим.

Еще одним важным элементом политико-правового развития Восточного Туркестана в сочинениях Ч. Ч. Валиханова предстает деятельность Кокандского ханства, исторически имевшего претензии на власть и влияние в этом регионе[153]. Власти ханства старались учитывать особенности политической обстановки в Восточном Туркестане, от чего зависела активность их политики. Так, после подавления восстания Джангир-ходжи в 1828 г. кокандцы выразили сожаление властям империи Цин, что не смогли обеспечить контроль над ним и допустили его прибытие в Восточный Туркестан. А уже в 1830 г. брат Джангира, Мэд-Юсуф-ходжа, поднял восстание при прямой поддержке кокандских властей, его войсками командовали кокандские же военачальники и т. д. [Он же, 1985ё, с. 146–47; 1985и, с. 349–350].