Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников XVIII — начала XX в.

В цинский период, как уже отмечалось выше, китайские чиновники — цзян-цзюнь (вице-губернатор) и два амбаня — осуществляли лишь общий надзор за порядком в регионе и собирали налоги для императорской казны. В городах и прилегающих к ним сельских округах система управления строилась в соответствии с местными политическими традициями: округами с наиболее крупными городами в качестве центров управляли хакимы местного происхождения, утверждавшиеся цинскими властями, им подчинялись беки, возглавлявшие небольшие города, а сельскими поселениями (в русских источниках — «волостями») управляли выборные чиновники — аксакалы, диван-беги или юзбаши [Куропаткин, 1879а, с. 34; Forsyth, 1875, р. 95–97].

Эту систему в полной мере сохранил и Якуб-бек, поскольку менять традиционное управление было не в его интересах — ведь перед ним стояли более важные задачи: сформировать боеспособную армию для противостояния с Цин и добиться признания своего государства на международной арене. Более того, он доверил хакимам всю полноту власти (вплоть до ведения переговоров с иностранцами, оказывавшимися в их владениях[156]) — как делали цинские власти, хотя это и послужило причиной их изгнания из региона. Однако большинство хакимов в Йэттишаре назначались из числа андижанцев, узбеков и афганцев, пришедших вместе с Якуб-беком в Восточный Туркестан [Куропаткин, 1879а, с. 46; Hayward, 1870, р. 76]. Не имея прочных связей с местным населением, они могли осуществлять властные полномочия лишь благодаря поддержке правителя. Представителей местной элиты среди хакимов было очень мало[157]. Однако на уровне беков, аксакалов и юзбаши власть по-прежнему принадлежала местным уроженцам.

После падения государства Якуб-бека цинская администрация сохранила мусульманские институты управления [Куропаткин, 1879а, с. 216]. Изменения в устройстве региона начались лишь в 1880-е годы, после чего китайский контроль над регионом был полностью восстановлен. У нового главы региона — сюй-фу (гражданский губернатор) появилось четыре даотая, каждый из которых контролировал несколько округов, в свою очередь разделенных на уезды — уже в соответствии с административной системой империи Цин [Корнилов, 1903, с. 249–264]. Имперские власти постепенно отодвигали от управления округами энергичных хакимов и беков, заменяя их либо своими преданными сторонниками, либо даже китайскими чиновниками [Петровский, 1886, с. 12–15]. С одной стороны, это можно объяснить тем, что китайцы сделали выводы по итогам восстания, но с другой — замена местных администраторов китайскими являлась необходимостью: большинство представителей администрации Восточного Туркестана в свое время поддержали Якуб-бека, а после разгрома Йэттишара бежали в пределы России [Петровский, 2010, с. 200].

Как и китайские власти, Якуб-бек был заинтересован в своевременном и полном получении налогов. Поэтому он сохранил налоговую систему сборщиков и практически все мусульманские налоги, которые существовали в эпоху Цин[158]. Сбором налогов занимались сборщики — серкеры и зякетчи (как правило, назначавшиеся на должности хакимами и беками из числа своих родичей или избиравшиеся местным населением) [Куропаткин, 1879а, с. 34–35]. Соответственно, со времен Цин продолжали взиматься основные мусульманские налоги — ушр (с урожая) и зякет (аналог таможенного сбора), а также поземельный танапный сбор. Но Якуб-бек ввел и новые налоги: хан-дилик (налог с владельцев домов), тари-кара (налог с наследуемого имущества после смерти наследодателя), налог на содержание регулярной армии. Существовали даже налоги для вознаграждения самих сборщиков — саман-пул (2 мешка соломы с каждого батмана) и кяфсен (денежное вознаграждение) [Там же, с. 33–34]. С местного населения также взимались продовольствие, фураж, скот и топливо для проезжающих чиновников или иностранных дипломатов. При этом нередко все бралось в количестве, в 2–3 раза превосходившем необходимость, после чего излишки продавались чиновниками самим же прежним хозяевам [Белью, 1877, с. 173; Куропаткин, 1879а, с. 41–42]. Якуб-бек обложил хараджем вакуфное имущество (т. е. освобожденные от налогов и участия в гражданском обороте земли и объекты недвижимости, доходы от которых шли на религиозные нужды), чего не делали даже «неверные» китайцы [Куропаткин, 1879а, с. 45]!