Говядина 2

— "Почти. Только папа. Много братьев, мало сестер", — Старец вскинул брови, но ничего не ответил. Джон решил продолжить. — "Мой реальный прототип получает оплату просто за то, что я тут. И я рад. Я ведь приношу пользу. Я поставляю ценный продукт на родину. Там у нас, знаешь ли, совсем нет съедобных животных, да и растений уже тоже, почти. Да, добывать мясо не так приятно, как выращивать овощи, но… Но я бы никогда не хотел делать больно разумному существу. И уверен, основатели колонии не знали, что среди вас есть разумные, — Джон скорее пытался доказать это себе, чем питомцу. — А может, тогда таких и не было. Может, просто пришло ваше время, и мозг достаточно развился. Кто знает? Я не ученый".

Питомец загадочно молчал, пристально разглядывая Джона. Тот уже начал думать, что Старец читает его мысли.

— "Что ты еще знаешь? Ты знаешь, что такое семья, умеешь считать, как оказалось, знаешь и алфавит. Расскажи еще, пожалуйста".

— Я знаю дни недели, — подумав, ответил Старец.

— О, ну это легко, — забыв про переводчик, подхватил Джон. — Если умеешь считать до пяти, то ничего сложного. Первый день, второй, третий, четвертый и пятый.

— Разве? — спросил Старец на его языке, сильно коверкая согласные.

— Да. А как же еще? — ответил Джон на ломанном русском. Старца это, кажется, не впечатлило.

— Но есть же названия. Понедельник, вторник, среда, четверг, пятница. Мясники, то есть вы, в загоны приходят всегда по пятницам.

— Нет, — ответил Джон, но на большее его знания мертвого языка не хватило. — "Мы приходим в первый день. С выбора питомцев начинается рабочая неделя. В первый день выбор и распределение. Во второй и четвертый — работа в размножении. В остальные дни другие заботы: развозка по заводам, распределение пищи, принятие родов, а еще заполнение отчетов, отправка документов и так далее. Затем снова первый день новой недели, и с ним все начинается сначала".

Старец смотрел пустым взглядом. Впервые Джон заметил, что питомец ничего не понимает. Зато в его серых глазах явственно читалась боль. Он поджимал и облизывал сухие губы, теребил обгрызенными ногтями кожу. Только сейчас Джон в полной мере начал замечать, насколько же они похожи. Да, у питомца меньше глаз, ртов, локтей, коленей, но такие же ногти, кожа, волосы на теле и голове. Такой же умный грустный взгляд. Сколько таких глаз успел увидеть помощник заведующего за месяцы работы на станции? Сколько их прошло через руки всех Джонов?

— "Я"… — Джон хотел написать планшету, что он хочет это остановить, так неправильно, он поможет Старцу, если тот начнет ему отвечать, но в этот момент дверь в камеру открылась, показывая дерганного Джона-заведующего.

— Джон, можно тебя? В коридор, — голос начальника был глухим из-за плотно сжатых ртов.

Помощник лишь кивнул, грустно глянул на Старца и вышел, заперев дверь. Старший взял его за локоть и повел подальше, вглубь коридора.

— Я проверил всех этой твоей штукой…

— Переводчиком, — кивнул Джон. Он знал, насколько тяжело понять, что были разные языки. Это же было на грани глупости. Даже представить невозможно, как было бы тяжело людям, имей они разные языки — как же они друг с другом общались? Ужасно.

— Да, им. Все молчат. Может, надо другой язык? Или боятся?

— Или попробовать дать Старцу с ними поговорить.

— Это опасно, слишком опасно! Нам нужно истребить на корню это. Не смотри на меня так, я не предлагаю ксеноцид, я лишь хочу отделить разумных от неразумных, чтобы нечаянно… нечаянно не…

— Я понял, — Джон-помощник пожал плечо начальника, и тот облегченно вздохнул.

— У них появился разум. Они развиваются. Развиваются, представляешь? А мы их… — глаза старшего Джона бегали, не желая на чем-то сосредотачиваться. Все две недели он вел себя так, дергался, нервничал. Джон не решился сказать ему о своем прозрении насчет того, как давно существа развиваются.

Тишина затягивалась, но резко оборвалась криком из соседней камеры. Оба Джона встрепенулись.

— Что делать? — беспомощно спросил Джон-помощник.

— У меня есть лишь одна идея. Пойдем.

Начальник повел его обратно в камеру Старца. Младшего Джона начало потряхивать от страха. Пленник, а по-другому теперь его язык не поворачивался называть, тоже заметно волновался. Он снова сидел в углу, обнимая худые ноги и будто стараясь стать меньше, чем он есть.

— Дай мне эту штуку, — старший забрал планшет у подчиненного и что-то торопливо ввел.

После небольшой задержки приятный голос планшета плавно огласил:

— "У меня к тебе есть предложение… Конечно же, как ты понимаешь, мы не можем… лишить жизни… разумное существо. Я предлагаю тебе работу. Помоги найти в других вольерах таких же, как ты. Мы их вытащим, докажем начальству сверху, что вы разумны, и…" — дальше сообщение обрывалось, потому что Джон-заведующий не знал, что за "и", ведь он даже не начальник станции, а лишь заведующий хозяйством.

Старец молчал, качаясь всем телом. Он думал.