Граф Монте Кристо 1 часть

"Up to this point," said Faria, interrupting the thread of his narrative, "this seems to you very meaningless, no doubt, eh?"	- До сих пор, - сказал Фариа с улыбкой, прерывая свой рассказ, - вы не услышали ничего особенно безрассудного, правда?
"Oh, my friend," cried Dantes, "on the contrary, it seems as if I were reading a most interesting narrative; go on, I beg of you."	- Напротив, - отвечал Дантес, - мне кажется, что я читаю занимательнейшую летопись. Продолжайте, прошу вас.
"I will."	- Продолжаю.
"The family began to get accustomed to their obscurity.	Спада привыкли к безвестности.
Years rolled on, and amongst the descendants some were soldiers, others diplomatists; some churchmen, some bankers; some grew rich, and some were ruined.	Прошли годы. Среди их потомков были военные, дипломаты; иные приняли духовный сан, иные стали банкирами; одни разбогатели, другие совсем разорились.
I come now to the last of the family, whose secretary I was-the Count of Spada.	Дохожу до последнего в роде, до того графа Спада, у которого и служил секретарем.
I had often heard him complain of the disproportion of his rank with his fortune; and I advised him to invest all he had in an annuity. He did so, and thus doubled his income.	Он часто жаловался на несоответствие своего состояния с его положением; я посоветовал ему обратить все оставшееся у него небольшое имущество в пожизненную ренту; он последовал моему совету и удвоил свои доходы.
The celebrated breviary remained in the family, and was in the count's possession. It had been handed down from father to son; for the singular clause of the only will that had been found, had caused it to be regarded as a genuine relic, preserved in the family with superstitious veneration.	Знаменитый молитвенник остался в семье и теперь принадлежал графу Спада; он переходил от отца к сыну, превратившись, благодаря загадочной статье единственного обнаруженного завещания, в своего рода святыню, хранившуюся с суеверным благоговением.
It was an illuminated book, with beautiful Gothic characters, and so weighty with gold, that a servant always carried it before the cardinal on days of great solemnity.	Это была книга с превосходными готическими миниатюрами и до такой степени отягченная золотом, что в торжественные дни ее нес перед кардиналом слуга.
"At the sight of papers of all sorts,-titles, contracts, parchments, which were kept in the archives of the family, all descending from the poisoned cardinal, I in my turn examined the immense bundles of documents, like twenty servitors, stewards, secretaries before me; but in spite of the most exhaustive researches, I found-nothing.	Увидав всякого рода документы, акты, договоры, пергаменты, оставшиеся после отравленного кардинала и сохраняемые в семейном архиве, я тоже начал разбирать эти огромные связки бумаг, как их разбирали до меня двадцать служителей, двадцать управляющих, двадцать секретарей. Несмотря на терпеливые и ревностные розыски, я ровно ничего не нашел.
Yet I had read, I had even written a precise history of the Borgia family, for the sole purpose of assuring myself whether any increase of fortune had occurred to them on the death of the Cardinal Caesar Spada; but could only trace the acquisition of the property of the Cardinal Rospigliosi, his companion in misfortune.	А между тем я много читал, я даже написал подробную, чуть ли не подневную историю фамилии Борджиа, только для того, чтобы узнать, не умножились ли их богатства со смертью моего Чезаре Спада, и нашел, что они пополнились только имуществом кардинала Роспильози, его товарища по несчастью.
"I was then almost assured that the inheritance had neither profited the Borgias nor the family, but had remained unpossessed like the treasures of the Arabian Nights, which slept in the bosom of the earth under the eyes of the genie.	Я был почти убежден, что наследство Спада не досталось ни его семье, ни Борджиа, а пребывает без владельца, как клады арабских сказок, лежащие в земле под охраной духа.