Граф Монте Кристо 1 часть

Believe me, and take comfort, this is better for me than tons of gold and cases of diamonds, even were they not as problematical as the clouds we see in the morning floating over the sea, which we take for terra firma, and which evaporate and vanish as we draw near to them.	Поверьте мне и утешьтесь, это больше на благо мне, нежели бочки с золотом и сундуки с алмазами, даже если бы они не были призрачны, как те облака, которые ранним утром носятся над поверхностью моря и кажутся твердою землею, но испаряются и исчезают по мере приближения к ним.
To have you as long as possible near me, to hear your eloquent speech,-which embellishes my mind, strengthens my soul, and makes my whole frame capable of great and terrible things, if I should ever be free,-so fills my whole existence, that the despair to which I was just on the point of yielding when I knew you, has no longer any hold over me; and this-this is my fortune-not chimerical, but actual. I owe you my real good, my present happiness; and all the sovereigns of the earth, even Caesar Borgia himself, could not deprive me of this."	Быть подле вас как можно долее, слушать ваш проникновенный голос, просвещать свой ум, закалять душу, готовить себя к свершению великих и грозных деяний, - если мне суждено когда-нибудь вырваться на свободу, навсегда покончить с отчаянием, которому я предавался до знакомства с вами, - вот мое богатство; оно не призрачно; этим подлинным богатством я обязан вам, и все властители мира, будь они цезарями Борджиа, не отнимут его у меня.
Thus, if not actually happy, yet the days these two unfortunates passed together went quickly.	Итак, время потекло для двух несчастных узников если не счастливо, то по крайней мере довольно быстро.
Faria, who for so long a time had kept silence as to the treasure, now perpetually talked of it.	Фариа, столько лет молчавший о своем сокровище, теперь не переставал говорить о нем.
As he had prophesied would be the case, he remained paralyzed in the right arm and the left leg, and had given up all hope of ever enjoying it himself. But he was continually thinking over some means of escape for his young companion, and anticipating the pleasure he would enjoy.	Как он и предвидел, его правая рука и нога остались парализованными, и он почти потерял надежду самому воспользоваться кладом; но он по-прежнему мечтал, что его младший товарищ будет выпущен из тюрьмы или сумеет бежать, и радовался за него.
For fear the letter might be some day lost or stolen, he compelled Dantes to learn it by heart; and Dantes knew it from the first to the last word.	Опасаясь, как бы записка как-нибудь не затерялась или не пропала, он заставил Дантеса выучить ее наизусть, и Дантес знал ее на память от первого слова до последнего.
Then he destroyed the second portion, assured that if the first were seized, no one would be able to discover its real meaning.	Тогда он уничтожил вторую половину записки, будучи уверен, что если бы даже нашли первую половину, то смысла ее не разберут.
Whole hours sometimes passed while Faria was giving instructions to Dantes,-instructions which were to serve him when he was at liberty. Then, once free, from the day and hour and moment when he was so, he could have but one only thought, which was, to gain Monte Cristo by some means, and remain there alone under some pretext which would arouse no suspicions; and once there, to endeavor to find the wonderful caverns, and search in the appointed spot,-the appointed spot, be it remembered, being the farthest angle in the second opening.	Иногда Фариа по целым часам давал Дантесу наставления, которые могли быть ему полезны впоследствии в случае освобождения; с первого же дня, с первого часа, с первого мгновения свободы Дантесом должна была владеть одна-единственная мысль - во что бы то ни стало добраться до Монте-Кристо, не возбуждая подозрений, остаться там одному под каким-нибудь предлогом, постараться отыскать волшебные пещеры и начать рыть в указанном месте. Указанным местом, как мы помним, был самый отдаленный угол второго отверстия.
In the meanwhile the hours passed, if not rapidly, at least tolerably.	Между тем время проходило не то чтобы незаметно, но во всяком случае сносно.