Граф Монте Кристо 1 часть

"Edmond Dantes," replied the magistrate, "I arrest you in the name of the law!"	- Эдмон Дантес, - сказал комиссар, - именем закона я вас арестую!
"Me!" repeated Edmond, slightly changing color, "and wherefore, I pray?"	- Арестуете? - переспросил Эдмон, слегка побледнев. - За что вы меня арестуете?
"I cannot inform you, but you will be duly acquainted with the reasons that have rendered such a step necessary at the preliminary examination."	- Не знаю, но на первом допросе вы все узнаете.
M. Morrel felt that further resistance or remonstrance was useless. He saw before him an officer delegated to enforce the law, and perfectly well knew that it would be as unavailing to seek pity from a magistrate decked with his official scarf, as to address a petition to some cold marble effigy.	Моррель понял, что делать нечего: комиссар, опоясанный шарфом, - не человек; это статуя, воплощающая закон, холодная, глухая, безмолвная.
Old Dantes, however, sprang forward. There are situations which the heart of a father or a mother cannot be made to understand.	Но старик Дантес бросился к комиссару; есть вещи, которые сердце отца или матери понять не может.
He prayed and supplicated in terms so moving, that even the officer was touched, and, although firm in his duty, he kindly said,	Он просил, умолял. Слезы и мольбы были напрасны. Но отчаяние его было так велико, что комиссар почувствовал сострадание.
"My worthy friend, let me beg of you to calm your apprehensions. Your son has probably neglected some prescribed form or attention in registering his cargo, and it is more than probable he will be set at liberty directly he has given the information required, whether touching the health of his crew, or the value of his freight."	- Успокойтесь, сударь! - сказал он. - Может быть, ваш сын не исполнил каких-нибудь карантинных или таможенных предписаний, и, когда он даст нужные разъяснения, его, вероятно, тотчас же освободят.
"What is the meaning of all this?" inquired Caderousse, frowningly, of Danglars, who had assumed an air of utter surprise.	- Что это значит? - спросил, нахмурив брови, Кадрусс у Данглара, который притворялся удивленным.
"How can I tell you?" replied he; "I am, like yourself, utterly bewildered at all that is going on, and cannot in the least make out what it is about."	- Я почем знаю! - отвечал Данглар. - Я, как и ты, вижу, что делается, ничего не понимаю и дивлюсь.
Caderousse then looked around for Fernand, but he had disappeared.	Кадрусс искал глазами Фернана, но тот исчез.
The scene of the previous night now came back to his mind with startling clearness. The painful catastrophe he had just witnessed appeared effectually to have rent away the veil which the intoxication of the evening before had raised between himself and his memory.	Тогда вся вчерашняя сцена представилась ему с ужасающей ясностью: разыгравшаяся трагедия словно сдернула покров, который вчерашнее опьянение набросило на его память.
"So, so," said he, in a hoarse and choking voice, to Danglars, "this, then, I suppose, is a part of the trick you were concerting yesterday? All I can say is, that if it be so, 'tis an ill turn, and well deserves to bring double evil on those who have projected it."	- Уж не последствия ли это шутки, о которой вы говорили вчера? - сказал он хрипло. - В таком случае горе тому, кто ее затеял, - в ней веселого мало.
"Nonsense," returned Danglars, "I tell you again I have nothing whatever to do with it; besides, you know very well that I tore the paper to pieces."	- Да нет же! - воскликнул Данглар. - Ведь ты знаешь, что я разорвал записку.