Граф Монте Кристо 2 часть

"Madame," said Albert, "allow me to present to you M. Maximilian Morrel, captain of Spahis, one of our best, and, above all, of our bravest officers."	- Сударыня, - сказал Альбер, - имею честь представить вам Максимилиана Морреля, капитана спаги, одного из наших славных, а главное, храбрых офицеров.
"I have already had the pleasure of meeting this gentleman at Auteuil, at the house of the Count of Monte Cristo," replied Madame de Villefort, turning away with marked coldness of manner.	- Я уже имела удовольствие познакомиться с господином Моррелем в Отейле, у графа Монте-Кристо, - ответила г-жа де Вильфор, отворачиваясь с подчеркнутой холодностью.
This answer, and especially the tone in which it was uttered, chilled the heart of poor Morrel. But a recompense was in store for him; turning around, he saw near the door a beautiful fair face, whose large blue eyes were, without any marked expression, fixed upon him, while the bouquet of myosotis was gently raised to her lips.	Этот ответ, и особенно его тон, заставил сжаться сердце бедного Морреля; но его ожидала награда: обернувшись, он увидел в дверях молодую девушку в белом; ее расширенные и, казалось, ничего не выражающие глаза были устремлены на него; она медленно подносила к губам букет незабудок.
The salutation was so well understood that Morrel, with the same expression in his eyes, placed his handkerchief to his mouth; and these two living statues, whose hearts beat so violently under their marble aspect, separated from each other by the whole length of the room, forgot themselves for a moment, or rather forgot the world in their mutual contemplation.	Моррель понял это приветствие и с тем же выражением в глазах, в свою очередь, поднес к губам платок; и обе эти живые статуи, с учащенно бьющимися сердцами и с мраморно-холодными лицами, разделенные всем пространством залы, на минуту забылись, вернее, забыли обо всем в этом немом созерцании.
They might have remained much longer lost in one another, without any one noticing their abstraction. The Count of Monte Cristo had just entered.	Они могли бы долго стоять так, поглощенные друг другом, и никто не заметил бы их забытья: в залу вошел граф Монте-Кристо.
We have already said that there was something in the count which attracted universal attention wherever he appeared.	Как мы уже говорили, было ли то искусственное или природное обаяние, но где бы граф ни появлялся, он привлекал к себе всеобщее внимание.
It was not the coat, unexceptional in its cut, though simple and unornamented; it was not the plain white waistcoat; it was not the trousers, that displayed the foot so perfectly formed-it was none of these things that attracted the attention,-it was his pale complexion, his waving black hair, his calm and serene expression, his dark and melancholy eye, his mouth, chiselled with such marvellous delicacy, which so easily expressed such high disdain,-these were what fixed the attention of all upon him.	Не его фрак, правда безукоризненного покроя, но простой и без орденов; не белый жилет, без всякой вышивки; не панталоны, облегавшие его стройные ноги, - не это привлекало внимание. Матовый цвет лица, волнистые черные волосы, спокойное и ясное лицо, глубокий и печальный взор, наконец поразительно очерченный рот, так легко выражавший надменное презрение, - вот что приковывало к графу все взгляды.
Many men might have been handsomer, but certainly there could be none whose appearance was more significant, if the expression may be used.	Были мужчины красивее его, но не было ни одного столь значительного, если можно так выразиться.
Everything about the count seemed to have its meaning, for the constant habit of thought which he had acquired had given an ease and vigor to the expression of his face, and even to the most trifling gesture, scarcely to be understood.	Все в нем изобличало глубину ума и чувств, постоянная работа мысли придала его чертам, взгляду и самым незначительным жестам несравненную выразительность и ясность.