Граф Монте Кристо 2 часть

"We are going to the greenhouse that you see at the other end of the grove."	- В оранжерею, что виднеется там, в конце этой аллеи.
The count looked at Mercedes as if to interrogate her, but she continued to walk on in silence, and he refrained from speaking.	Граф вопросительно посмотрел на Мерседес, но она молча шла дальше, и Монте-Кристо тоже молчал.
They reached the building, ornamented with magnificent fruits, which ripen at the beginning of July in the artificial temperature which takes the place of the sun, so frequently absent in our climate.	Они дошли до теплицы, полной превосходных плодов, которые к началу июля уже достигли зрелости в этой температуре, рассчитанной на то, чтобы заменить солнечное тепло, такое редкое у нас.
The countess left the arm of Monte Cristo, and gathered a bunch of Muscatel grapes.	Графиня отпустила руку Монте-Кристо и, подойдя к виноградной лозе, сорвала гроздь муската.
"See, count," she said, with a smile so sad in its expression that one could almost detect the tears on her eyelids-"see, our French grapes are not to be compared, I know, with yours of Sicily and Cyprus, but you will make allowance for our northern sun."	- Возьмите, граф, - сказала она с такой печальной улыбкой, что, казалось, на глазах у нее готовы выступить слезы. - Я знаю, наш французский виноград не выдерживает сравнения с вашим сицилианским или кипрским, но вы, надеюсь, будете снисходительны к нашему бедному северному солнцу.
The count bowed, but stepped back.	Граф поклонился и отступил на шаг.
"Do you refuse?" said Mercedes, in a tremulous voice.	- Вы мне отказываете? - сказала Мерседес дрогнувшим голосом.
"Pray excuse me, madame," replied Monte Cristo, "but I never eat Muscatel grapes."	- Сударыня, - отвечал Монте-Кристо, - я смиренно прошу у вас прощения, но я никогда не ем муската.
Mercedes let them fall, and sighed.	Мерседес со вздохом уронила гроздь.
A magnificent peach was hanging against an adjoining wall, ripened by the same artificial heat.	На соседней шпалере висел чудесный персик, выращенный, как и виноградная лоза, в искусственном тепле оранжереи.
Mercedes drew near, and plucked the fruit.	Мерседес подошла к бархатистому плоду и сорвала его.
"Take this peach, then," she said.	- Тогда возьмите этот персик, - сказала она.
The count again refused.	Но граф снова повторил жест отказа.
"What, again?" she exclaimed, in so plaintive an accent that it seemed to stifle a sob; "really, you pain me."	- Как, опять! - сказала она с таким отчаянием в голосе, словно подавляла рыдание. - Право, мне не везет.
A long silence followed; the peach, like the grapes, fell to the ground.	Последовало долгое молчание; персик, вслед за гроздью, упал на песок.
"Count," added Mercedes with a supplicating glance, "there is a beautiful Arabian custom, which makes eternal friends of those who have together eaten bread and salt under the same roof."	- Знаете, граф, - сказала наконец Мерседес, с мольбой глядя на Монте-Кристо, - есть такой трогательный арабский обычай: те, что вкусили под одной крышей хлеба и соли, становятся навеки друзьями.