Граф Монте Кристо 2 часть

"Albert, Albert," said Madame de Morcerf, in a tone of mild reproof, "what are you saying? Ah, count, he esteems you so highly, tell him that he has spoken amiss."	- Альбер, Альбер! Ну, что ты говоришь? - с нежным упреком сказала г-жа де Морсер. - Он вас так уважает, граф, скажите ему, что так не следует говорить!
And she took two or three steps forward.	Она отошла на несколько шагов.
Monte Cristo watched her with an air so thoughtful, and so full of affectionate admiration, that she turned back and grasped his hand; at the same time she seized that of her son, and joined them together.	Монте-Кристо взглянул на нее так странно, с такой задумчивой и восторженной нежностью, что она вернулась назад. Она взяла его руку, сжала в то же время руку сына и соединила их.
"We are friends; are we not?" she asked.	- Мы ведь друзья, правда? - сказала она.
"Oh, madame, I do not presume to call myself your friend, but at all times I am your most respectful servant."	- Я не смею притязать на вашу дружбу, сударыня,- сказал граф, - но, во всяком случае, я ваш почтительнейший слуга.
The countess left with an indescribable pang in her heart, and before she had taken ten steps the count saw her raise her handkerchief to her eyes.	Графиня удалилась с невыразимой тяжестью на сердце; она не отошла и десяти шагов, как граф увидел, что она поднесла к глазам платок.
"Do not my mother and you agree?" asked Albert, astonished.	- У вас с матушкой вышла размолвка? - удивленно спросил Альбер.
"On the contrary," replied the count, "did you not hear her declare that we were friends?"	- Напротив, - ответил граф, - ведь она сейчас при вас сказала, что мы друзья.
They re-entered the drawing-room, which Valentine and Madame de Villefort had just quitted.	И они вернулись в гостиную, которую только что покинули Валентина и супруги де Вильфор.
It is perhaps needless to add that Morrel departed almost at the same time.	Моррель, понятно, вышел вслед за ними.
Chapter 72.	XV.
Madame de Saint-Meran.	Маркиза де Сен-Меран
A gloomy scene had indeed just passed at the house of M. de Villefort.	Действительно, в доме Вильфора незадолго перед тем произошла печальная сцена.
After the ladies had departed for the ball, whither all the entreaties of Madame de Villefort had failed in persuading him to accompany them, the procureur had shut himself up in his study, according to his custom, with a heap of papers calculated to alarm any one else, but which generally scarcely satisfied his inordinate desires.	После отъезда обеих дам на бал, куда, несмотря на все старания и уговоры, г-же де Вильфор так и не удалось увезти мужа, королевский прокурор по обыкновению заперся у себя в кабинете, окруженный кипами дел; количество их привело бы в ужас всякого другого, но в обычное время их едва хватало на то, чтобы утолить его жажду деятельности.
But this time the papers were a mere matter of form. Villefort had secluded himself, not to study, but to reflect; and with the door locked and orders given that he should not be disturbed excepting for important business, he sat down in his arm-chair and began to ponder over the events, the remembrance of which had during the last eight days filled his mind with so many gloomy thoughts and bitter recollections.	Но на этот раз дела были только предлогом, Вильфор заперся не для того, чтобы работать, а для того, чтобы поразмыслить на свободе; удалившись в свой кабинет и приказав не беспокоить его, если ничего важного не случится, он погрузился в кресло и снова начал перебирать в памяти все, что за последнюю неделю переполняло чашу его мрачной печали и горьких воспоминаний.