Граф Монте Кристо 2 часть

Woman is sacred; the woman one loves is holy."	Женщина священна; женщина, которую любишь, - священна вдвойне.
"On yourself, then, unhappy man; on yourself?"	- Значит, с самим собой, безумный?
"I am the only guilty person, am I not?" said Maximilian.	- Я ведь сам во всем виноват, - сказал Моррель.
"Maximilian!" said Valentine, "Maximilian, come back, I entreat you!"	- Максимилиан, - позвала Валентина, - идите сюда, я требую!
He drew near with his sweet smile, and but for his paleness one might have thought him in his usual happy mood.	Максимилиан, улыбаясь своей мягкой улыбкой, подошел ближе; не будь он так бледен, можно было бы подумать, что с ним ничего не произошло.
"Listen, my dear, my adored Valentine," said he in his melodious and grave tone; "those who, like us, have never had a thought for which we need blush before the world, such may read each other's hearts.	- Слушайте, что я вам скажу, милая, дорогая Валентина, - сказал он своим мелодичным и задушевным голосом, - такие люди, как мы с вами, у которых никогда не было ни одной мысли, заставляющей краснеть перед людьми, перед родными и перед богом, такие люди могут читать друг у друга в сердце, как в открытой книге.
I never was romantic, and am no melancholy hero.	Я не персонаж романа, не меланхолический герой, я не изображаю из себя ни Манфреда, ни Антони.
I imitate neither Manfred nor Anthony; but without words, protestations, or vows, my life has entwined itself with yours; you leave me, and you are right in doing so,-I repeat it, you are right; but in losing you, I lose my life.	Но, без лишних слов, без уверений, без клятв, я отдал свою жизнь вам. Вы уходите от меня, и вы правы, я вам уже это сказал и теперь повторяю; но, как бы то ни было, вы уходите от меня и жизнь моя кончилась.
"The moment you leave me, Valentine, I am alone in the world.	Раз вы от меня уходите, Валентина, я остаюсь на свете один.
My sister is happily married; her husband is only my brother-in-law, that is, a man whom the ties of social life alone attach to me; no one then longer needs my useless life.	Моя сестра счастлива в своем замужестве; ее муж мне только зять - то есть человек, который связан со мной только общественными условностями; стало быть, никому на свете больше не нужна моя, теперь бесполезная жизнь.
This is what I shall do; I will wait until the very moment you are married, for I will not lose the shadow of one of those unexpected chances which are sometimes reserved for us, since M. Franz may, after all, die before that time, a thunderbolt may fall even on the altar as you approach it,-nothing appears impossible to one condemned to die, and miracles appear quite reasonable when his escape from death is concerned.	Вот что я сделаю. До той секунды, пока вы не повенчаетесь, я буду ждать; я не хочу упустить даже тени тех непредвиденных обстоятельств, которыми иногда играет случай. Ведь в самом деле, за это время Франц д'Эпине может умереть, или в минуту, когда вы будете подходить к алтарю, в алтарь может ударить молния. Осужденному на смерть все кажется возможным, даже чудо, когда речь идет о его спасении.
I will, then, wait until the last moment, and when my misery is certain, irremediable, hopeless, I will write a confidential letter to my brother-in-law, another to the prefect of police, to acquaint them with my intention, and at the corner of some wood, on the brink of some abyss, on the bank of some river, I will put an end to my existence, as certainly as I am the son of the most honest man who ever lived in France."	Так вот, я буду ждать до последней минуты. А когда мое несчастье совершится, непоправимое, безнадежное, я напишу конфиденциальное письмо зятю... и другое - префекту полиции, поставлю их в известность о своем намерении, и где-нибудь в лесу, на краю рва, на берегу какой-нибудь реки я застрелюсь. Это так же верно, как то, что я сын самого честного человека, когда-либо жившего во Франции.