Граф Монте Кристо 2 часть

Valentine trembled convulsively; she loosened her hold of the gate, her arms fell by her side, and two large tears rolled down her cheeks.	Конвульсивная дрожь потрясла все тело Валентины; она отпустила решетку, за которую держалась, ее руки безжизненно повисли, и две крупные слезы скатились по ее щекам.
The young man stood before her, sorrowful and resolute.	Моррель стоял перед ней, мрачный и решительный.
"Oh, for pity's sake," said she, "you will live, will you not?"	- Сжальтесь, сжальтесь, - сказала она, - вы не покончите с собой, ведь нет?
"No, on my honor," said Maximilian; "but that will not affect you.	- Клянусь честью, покончу, - сказал Максимилиан, - но не все ли вам равно?
You have done your duty, and your conscience will be at rest."	Вы исполните свой долг, и ваша совесть будет чиста.
Valentine fell on her knees, and pressed her almost bursting heart.	Валентина упала на колени, прижав руки к груди, сердце ее разрывалось.
"Maximilian," said she, "Maximilian, my friend, my brother on earth, my true husband in heaven, I entreat you, do as I do, live in suffering; perhaps we may one day be united."	- Максимилиан, - сказала она, - мой друг, мой брат на земле, мой истинный супруг в небесах, умоляю тебя, сделай, как я: живи страдая. Может быть, настанет день, когда мы соединимся.
"Adieu, Valentine," repeated Morrel.	- Прощайте, Валентина! - повторил Моррель.
"My God," said Valentine, raising both her hands to heaven with a sublime expression, "I have done my utmost to remain a submissive daughter; I have begged, entreated, implored; he has regarded neither my prayers, my entreaties, nor my tears.	- Боже мой, - сказала Валентина с неизъяснимым выражением, подняв руки к небу, - ты видишь, я сделала все, что могла, чтобы остаться покорной дочерью, я просила умоляла, заклинала, - он не послушался ни моих просьб, ни мольбы, ни слез.
It is done," cried she, willing away her tears, and resuming her firmness, "I am resolved not to die of remorse, but rather of shame.	Ну, так вот, - продолжала она твердым голосом, вытирая слезы, - я не хочу умереть от раскаяния, я предпочитаю умереть от стыда.
Live, Maximilian, and I will be yours.	Вы будете жить, Максимилиан, и я буду принадлежать вам и никому другому.
Say when shall it be?	Когда? в какую минуту? сейчас?
Speak, command, I will obey."	Говорите, приказывайте, я готова.
Morrel, who had already gone some few steps away, again returned, and pale with joy extended both hands towards Valentine through the opening.	Моррель, который уже снова отошел на несколько шагов, вернулся и, бледный от радости, с просветленным взором, протянул сквозь решетку руки к Валентине.
"Valentine," said he, "dear Valentine, you must not speak thus-rather let me die.	- Валентина, - сказал он, - дорогой мой друг, так не надо говорить со мной, а если так, то лучше дать мне умереть.
Why should I obtain you by violence, if our love is mutual?	Если вы любите меня так же, как я люблю вас, зачем я должен увести вас насильно?
Is it from mere humanity you bid me live?	Или вы только из жалости хотите оставить меня жить?
I would then rather die."	В таком случае я предпочитаю умереть.
"Truly," murmured Valentine, "who on this earth cares for me, if he does not?	- В самом деле, - прошептала Валентина, - кто один на свете любит меня? Он.