Граф Соколовский и две чашки чая

– На праздновании Крещения Руси, в пятницу, – ответил инженер. – Мы с ней немного погуляли по городу. Прошу, ваш чай. Конечно, этого не может быть, чтобы она пропала. А вот похищение. Не может этого быть. Я хорошо знаком с её матушкой, я – крестник её покойного мужа. Она бы мне сразу же пришла ко мне. Если бы что-то случилось.

Граф оглядел опустевшие полки, которыми были увешаны стены в гостиной. Книги, уложенные стопками и туго перевязанные верёвкой, покинули своё привычное место.

– А вы куда-то собираетесь?

– Угощайтесь пряниками, – посоветовал инженер. – Да-да. Меня зовут в Одессу. Для проектирования электростанции переменного тока. Завтра утром поезд отправится с вокзала.

Инженер отпил чая и поджал губы. За всё время их разговора они так и не притронулись к угощению.

– Значит, в последний раз вы встречали Соню в пятницу, живой и здоровой?

– Да-да, конечно, живой. Знаете, вы меня порядком встревожили. Я сегодня же наведаюсь к Ольге Ивановне.

Александр Константинович отметил, что Беленко даже не подумал спросить про «гражданского мужа» Сони. Задавая следующие вопросы, граф постепенно повышал голос.

– Её друг, Наивенков, считает, что Софью похитил Стаевский, процентщик и ювелир. Вы с ним знакомы?

– Нет, конечно.

– Кого вы имеете в виду, Виктор Иванович?

– Я не знаком ни с тем, ни с другим, – допивая остатки чая, сказал инженер.

– А вот Стаевский утверждает обратное. Он дал ваш детальный портрет. Высокий рост, гладко выбритое лицо, рыжеватые волосы, голубоватые глаза, небольшой шрам у левого виска, – глядя в сторону арки, граф с точностью описал сидящего напротив инженера. – Вы что-то у него выкупили. Он не смог вспомнить что конкретно, но эта вещь принадлежала пропавшей Софье Дмитриевне.

– Ах, Стаевский. Конечно-конечно, сейчас вспомнил, – обрадованно закричал инженер, повышая тон до уровня Соколовского. – На Литейной? Да-да, я как-то раз заходил к нему на днях. Я купил золотое колечко, но я не понимаю, с чего он решил, что оно принадлежит Соне. Я взял самое дешёвое и качественное кольцо.

– Вы не могли бы предоставить его для экспертизы?

– Какой экспертизы? Я вас не понимаю, граф. Впрочем, – инженер поднялся и в задумчивости остановился. – Я не помню, куда положил его. Понимаете, дома небольшой бардак из-за этих сборов.

– Конечно-конечно, я понимаю, – опустошая свою чашку, закивал Александр Константинович.

– И даже, когда мы его отыщем, я не смогу оставить его надолго. Уже утром я уеду, и оставлять кольцо не хотел бы.

– Что же, кажется, ничего нового вы мне не скажете.

Александр Константинович поднялся и переложил пустую чашечку в здоровую левую руку. Он сделал шаг к арке, но вдруг остановился, посмотрел на стену, к которой был обращён спиной на протяжении всего разговора. Беленко тут же заговорил, обещая, что как только закончит складывать свои пожитки, отправится в домик Красненских.

– А ответьте, Виктор Иванович, билеты на поезд вы купили только сегодня утром?

– Да. А как вы узнали?

Беленко тут же понял, что по его мокрым подмышкам граф понял, что он недавно вернулся домой откуда-то. Действительно, отстояв порядочную очередь, Виктор Иванович изрядно вспотел и вернулся домой меньше получаса назад.

– Как узнал, как узнал. Паспорт Софьи вы ведь только вчера забрали, – резко заявил граф и совершил поступок, которого от него инженер нисколько не ожидал.

Александра Константинович резко развернулся и со всего маху запустил пустой чашкой в стену кабинета. Чашка с грохотом разлетелась на сотню осколков. За стенкой раздался женский вскрик, и быстро заглох, будто рот зажали ладонью.

– Что вы делаете! – закричал Беленко, пытаясь заглушить женский вскрик.

Но было поздно. Граф Соколовский успел его распознать. Он с негодованием оттолкнул инженера в сторону и выскочил в коридор. Сыщик требовательно постучался в кабинет.

– Откройте, Софья Дмитриевна. Мне известно, что вы здесь!

– Нет! Не выходи. Соня! – в коридор выбежал Беленко и попытался оттеснить от двери графа.

– Откройте дверь! – потребовал Александр Константинович. – Мне всё известно. Немедленно выходите, или я сейчас же спущусь за дворником и околоточным. И уж тогда вы точно не покинете Петербург!

Глава шестая

Сбывшееся пророчество Ламсона

Да, граф Соколовский оказался прав. В кабинете, запершись, на протяжении всего разговора графа с инженером Беленко пряталась Софья Дмитриевна. Услышав повышенные тона, на которых они разговаривали, а затем и звон разбитой посуды она испугалась и вскрикнула, тут же зажав самой себе рот. Но было уже поздно – Соня себя выдала. И она решила, что пришла пора во всём сознаться сыщику-аристократу.