Граф Соколовский и две чашки чая

– Александр Константинович, у меня мало времени. Удалось ли что-нибудь узнать от Стаевского?

– Весьма колоритный персонаж, весьма. Остаётся только удивляться, как он до сих пор не привлёк к себе внимание полиции. Вы знаете, либо он умелый лжец, либо никакого отношения к пропаже вашей невесты Стаевский в самом деле не имеет. Хотя, одно не исключает другого.

– О-о, это точно. Я не верю ему ни на йоту. Он не просто лжец, он – натуральный чёрт, любого способен обвести вокруг пальца. Стаевский – совершенно развращённый человек, колоссальный охотник до женского пола. Я слышал, он однажды нанял группу жёлтобилетниц⁶, раздел их догола и писал, если так можно сказать, с них картину.

– Согласитесь, не так уж и ужасно, что случилось с этими дамами, – ухмыльнулся граф.

– Гм. Пожалуй. Но, кроме того, он пользуется услугами проституток не только для картин, но и для иных утех.

– Это всё очень занимательно. Мы так и будем обсуждать этого мошенника или вернёмся к Софье Дмитриевне?

– Да. Александр Константинович, в квартиру, которую я с ней снимал, кто-то сегодня проник. Это произошло в первой половине дня. С утра меня не было дома, а когда я вернулся от вас, то застал квартиру в полном беспорядке – всё перевёрнуто, пропала часть сбережений, платья Сони, её документы, какие-то мелочи. Воры не побрезговали даже дешёвыми сониными украшениями.

– Значит, кроме колечка оставалось ещё что-то?

– Да, серёжки, ещё какие-то побрякушки. Вся их ценность составляет не больше десяти рублей. В той же шкатулке хранилась и часть наших денег, рублей пятнадцать с копейками. Хорошо, что Соня придумала прятать деньги в старых ботинках. Их воры не тронули, и я ещё имею средства к существованию.

Александр Константинович предложил ехать к Наивенкову и внимательно осмотреть замок и квартиру. Но тот наотрез отказался. С соседями он нисколько не общался и не хотел спрашивать у них что-либо. Следов взлома он не заметил, и считал, что ключ был похищен либо у хозяйки квартиры, либо у Сони. В целом, похищено было удивительно мало, не считая пятнадцати рублей с копейками, несколько наиболее опрятных женских нарядов, бронзовый подсвечник, принадлежавший хозяйке квартиры и шкатулка Сони с драгоценностями, документами и письмами.

– Я был сегодня в доме Красненских. Её мать утверждает, что в ночь с воскресенья на понедельник Софья сидела с младшими братьями и сёстрами.

– Не может быть! Почему же… тогда почему она не пришла домой? Я не понимаю. Она её лично видела?

– В самую точку! Мать её не видела, но дети говорят, что это правда. Не могли же они принять чужого человека за свою сестру.

– Чепуха какая-то. Может, за ней установлена слежка, и она пытается уберечь меня? – вспыхнул Наивенков.

Он подскочил со скамейки, чем привлёк к себе внимание всё той же парочки в глубине сквера. Глаза его горели фанатичным огнём.

– Ламсон говорил, что надо быть начеку. Может быть… может быть, они вышли на неё, и Соня… ах, бедная Соня. Александр Константинович, прошу, найдите её. Найдите, и, умоляю, дайте знать, что я всё понял. Не заговаривайте с ней и не привлекайте к себе внимания, – молодой человек оглянулся по сторонам, словно заприметив что-то подозрительное. – Умоляю, найдите её и подайте ей хоть какой-нибудь знак. Я знаю, вы сможете сделать это незаметно. Мне не стоит сегодня возвращаться домой. Я пойду к Лансону или Соловью. Не стоило вам этого говорить. Прощайте.

– Подождите, – граф едва успел ухватить рванувшего с места Наивенкова. – Успокойтесь вы! Я вам не всё рассказал. Кольцо Софьи некто выкупил у Стаевского. Вы знаете кто такой Беленко?

– Что? Чёрт с ним, с кольцом. Беленко? – при воспоминании об этом человеке на лице социалиста выступили признаки раздражения. – Это какой-то родственник отца Сони, инженер. Мне некогда. Я должен идти.

– Да какой же вы истеричный болван, – загорячился граф. – Никто за нами не следит, уймитесь! – Александр Константинович со злости рванул за рукав дешёвого пиджака, но Наивенкову в этот раз удалось вырваться. – Когда мы встретимся в другой раз? Приезжайте ко мне домой…

– Нет-нет-нет, – замахал, действительно скатываясь к состоянию истерики, руками Наивенков. – Я сообщу. Я сумею вас отыскать. Прощайте.

Озираясь по сторонам, Наивенков побежал в сторону Николаевского вокзала по Лиговскому переулку.

– Бред какой-то. Больше никогда не стану связываться с подобными идиотами.