Грандиозная заря

Голос Титании прозвучал чуточку хвастливо, но Нин этого не заметила. Девушка стучала по экрану телефона — напрасные усилия. Ни одной палочки. Ей мучительно захотелось отсюда поскорее убраться, но она всё-таки села обратно в кресло.

— Ладно, — сказала она. — Давай рассказывай дальше.

Титания снова взяла тряпку и протёрла стол. Когда приедет Роз-Эме, надо, чтобы в доме царили чистота и порядок.

После этой бессонной ночи ей бы хотелось, чтобы и в голове у неё царили чистота и порядок. И в голове у Нин — тоже.

Глава 34 1986–1997

На протяжении одиннадцати лет, которые последовали за роковым днём 15 июля, Орион жил только ради велосипеда. Учёба? Её он забросил без малейших сожалений. Друзья? Они ему были не нужны. Любовь? Любви Вадима и привязанности старой Лулу ему вполне хватало. Марш мира? Неинтересно. Пусть где-то распадался коммунистический блок, рыли тоннель под Ла-Маншем, студент стоял перед колонной танков на площади Тяньаньмэнь, — всё это не имело для него ни малейшего значения. Крепко сжимая руль, мой странный братец крутил и крутил педали.

Если он когда и вынимал деньги из чемодана, то исключительно для того, чтобы купить себе самое лучшее снаряжение. Туфли «Сиди», педали «Тайм», колёса «Кампаньоло Шамаль». И, конечно же, тот самый велосипед «Джиос Торино», на котором он выигрывал большинство гонок. А кроме этого, ему ничего не было нужно.

Он вставал на заре, говорил очень мало, изучал карты, внимательно осматривал в зеркало свой стройный силуэт, наматывал километры, разгонял до предела сердце, преодолевал горные перешейки, ел за четверых, но все калории немедленно сжигал.

Постепенно Орион вбил себе в голову, что пора побить какой-нибудь большой рекорд. Как Фаусто Коппи, Жак Анкетиль и, главное, Эдди Меркс в 1972 году в Мехико, он решил установить новый рекорд часовой езды.

В тот день, когда он решился раскрыть свою мечту Вадиму, доктор напустил на себя задумчивый вид.

— Хм-м, задача не из лёгких, — сказал он, поглаживая усы. — Ты действительно этого хочешь?

— Да.

— Тогда необходимо найти велодром для тренировок. Есть идеи?

С горящими глазами брат сунул под нос Вадиму номер «Зеркала велосипедиста», в котором загнул уголок нужной страницы. Там почти весь разворот занимала фотография финала «Тур де Франс» 1971 года на легендарном велодроме Венсенского леса, с Эдди Мерксом во главе.

И вот однажды весенним утром (наверное, это был 1989 год) Вадим прикрепил на дверь своего кабинета табличку «Закрыто по семейным обстоятельствам» и вместе с Орионом открыл просторный багажник новенького «Рено Эспас». Они вдвоём укутали «Джиос» в одеяла и с благоговейной осторожностью установили между блоков пенопласта.

— Поехали? — спросил Вадим.

Орион молча кивнул и опустился на пассажирское сиденье, а доктор сел за руль и уже собрался отъезжать, когда они увидели Лулу, мчавшуюся к ним, размахивая бутербродами, завёрнутыми в фольгу.

Хрустнув гравием аллеи, автомобиль тронулся. Они проехали под усыпанными почками липами, миновали ворота и взяли курс на север.

За всю дорогу ни Вадим, ни мой брат не произнесли ни слова; только иногда еле заметная улыбка касалась их губ. Обоих объединяла та особая радость, которая сопутствует всем, кто выезжает из дома ни свет ни заря. За окнами тянулись сельские пейзажи, грязные поля, деревушки, примостившиеся на склонах холмов. Они проехали вдоль канала, пересекли несколько мостов, посмотрели издали на замки, промчались через леса и наконец увидели первые парижские пригороды, плотно прижавшиеся друг к другу, как курицы на насесте. Дальше были светофоры, пробки, дорожные развязки, лавирование между машин на съезде с кольцевой дороги — и наконец они добрались до велодрома.

Моросил мелкий дождик, поэтому они съели бутерброды Лулу, укрывшись под трибунами и не сводя глаз с кольца трека. Когда-то на этом разбитом бетоне их кумиры одерживали свои знаменитые победы под приветственные крики тридцати тысяч болельщиков, но сегодня и велодром, и трибуны были практически пусты, если не считать нескольких чудаков. Но Орион не обращал на это никакого внимания: ни дождь, ни разбитые велодорожки, ни печальное забвение не могли поколебать его решимости. Ведь он приехал прикоснуться к своей мечте.

Они вернулись к машине, чтобы вынуть из багажника «Джиос». Орион надел форму (ради торжественного случая Вадим подарил ему точно такую же майку, в какую был одет Меркс в Мехико: оранжево-чёрную. Она сидела на нём как влитая).

— Напомни-ка мне рекорд Эдди? — попросил Вадим, пока они шли к треку.

— 49 километров и 431 метр, — без запинки ответил мой брат. — До сих пор никем не побит.

Конечно, Орион не рассчитывал установить новый рекорд с первой же попытки. Но мечтал хотя бы приблизиться к нему и заодно оценить усилия, которые предстоит приложить.