Грандиозная заря

Когда мы с братьями встретились в последний раз, Орион приехал на своём восхитительном приобретении.

Я храню в памяти мельчайшие подробности того дня.

5 ноября 1997 года.

Ровно восемнадцать лет, семь месяцев и двадцать дней назад.

Глава 35 5 ноября 1997

Я приехала в наш лесной дом около часа дня.

Помню ворон и осеннее небо, неподвижное и серое, отчего озеро казалось наполненным жидкой ртутью.

Я приехала первой. Ключ лежал в ящичке под половицей. Я открыла дверь домика, растопила печь и, поскольку согреться сразу не удалось, поставила кипятить воду. Потом, сжимая чашку горячего чая, вышла на террасу покурить в ожидании братьев.

В тот год мне исполнилось 32 года. С тех пор, как я переехала в Париж, в моей жизни мало что изменилось. Мне так до сих пор и не удалось ничего написать, и если я когда-нибудь что-то и публиковала, то это были исключительно короткие объявления по «Системе Ориона». Печальные итоги, на мой взгляд.

Правда, коллекционировать любовные разочарования я перестала. С тех пор, как за два года до этого я встретила Яна, моя личная жизнь наконец устаканилась. Мы жили вместе (в моей квартире), нам нравились одни и те же вещи, и наши надежды на будущее тоже были схожи (он мечтал стать художником). Нас окружали друзья, и с финансами никаких проблем не возникало (я положила деньги из чемодана на несколько разных счетов в банке), мы часто ездили отдыхать, но несмотря ни на что я не чувствовала себя счастливой.

За год до этого меня вдруг осенило. Раз не получается писать, нужно сделать кое-что другое: родить! Ну конечно! Нужен ребёнок, чтобы в моей жизни появился смысл и дни не протекали так бесцельно! Но, увы, забеременеть тоже не удавалось. Ян уверял, что для этого требуется время и никакой спешки нет, а я чувствовала, что огромная преграда мешает мне осуществить и эту затею. У преграды было имя: Пьетро Пазини.

Я много думала и делала записи в блокноте, прежде чем прийти к кое-каким выводам. Вот почему я назначила встречу в лесном домике: нужно было задать братьям один вопрос.

Я поставила кружку на ступеньку крыльца и достала из кармана блокнот, чтобы ничего не забыть. Некоторые слова я подчеркнула, а некоторые написала красной ручкой: «заброшенность», «несправедливость», «идол», «отец», «успех» и «примирение».

Я сидела одна у озера и непрерывно курила, понимая, что пора бы остановиться. Я вспомнила Роз-Эме, которая, сидя на этом самом месте много лет назад, тушила в пепельнице окурок за окурком, и добавила к своему списку в блокноте ещё два слова: «преданность» и «предательство».

Было около трёх, когда на лесной дороге показался Орион. К моему удивлению, он был не на велосипеде, а под ним. Опасаясь испортить колёса выполненного на заказ «Джиоса», он нёс драгоценный драндулет над головой как трофей и мелкими шагами спускался к озеру.

— Это украшение? — пошутила я, когда наконец с огромной осторожностью он опустил своё сокровище на траву.

Орион улыбнулся.

— Спорим, ты никогда не видела ничего подобного, Консо! «Джиос», разработанный специально для соревнований на треке! Титановая рама, вилка из углеволокна, цельный диск у заднего колеса. Всё выверено лично под меня, с точностью до микрона. Год работы. Стоит целое состояние. Во всём мире такой велосипед — единственный!

— Обалдеть! — проговорила я в искреннем изумлении.

— «Формула-1» велосипедного спорта, — гордо подытожил Орион. — По большой дороге я сюда ещё ехал, но по этой дурацкой тропинке, конечно, нет!

Он занёс сокровище в дом и только после этого подошёл поцеловать меня в щёку. Прошло полгода с нашей прошлой встречи на озере, и мы были очень рады друг друга видеть.

— Чай будешь? — спросила я.

Пока вода закипала, я задала ему серию традиционных вопросов, на которые Орион, как обычно, терпеливо ответил.

— Как Вадим и Лулу?

— Хорошо. Лулу устаёт. Вадим велел ей взять отпуск, и она уехала к сестре.

— А ты? Как у тебя дела?

— Хорошо.

— Правда?

— Иногда на тренировках побаливает спина, — признался Орион. — А, Вадим подобрал кота. Сиамского. Мы назвали его Чиполлини, как чемпиона Италии.

— Смешно. А как у тебя с любовью? — улыбнулась я.

— …

— По-прежнему никак? Никого? Совсем?

— …

— Ладно. А когда следующая гонка?

Я знала, что Ориона бессмысленно пытаться разговорить. Он отвечал всегда по минимуму, а глава его любовных историй оставалась безнадёжно пуста. По крайней мере, я находила это безнадёжным, а он смеялся: его включили в состав команды Франции в гонке преследования, а ещё он готовился к отборочному туру Олимпийских игр в Сиднее. В этом и заключалось его счастье.

Спустя некоторое время мы услышали, как к дому подъехал Окто за рулём одной из огромных машин, которые ему так нравилось водить: что-то вроде пикапа, который делал его похожим на техасского землевладельца, отправляющегося на охоту. Он открыл дверь, выпрыгнул на землю, загорелый и прекрасный, в своей белой рубашке и кожаной куртке.

— Ты откуда? — спросила я, пока он сжимал меня в объятьях.

— Из «Диско Фазза», — ответил Окто и подмигнул.