Греческая мифология, сформировавшая наше сознание

Если амазонка рожала ребенка и это был мальчик, то она держала его при себе, пока тот не начинал говорить, ходить и есть самостоятельно, после чего отправляла его к отцу – либо убивала. Если появлялась девочка, то ей удаляли и прижигали одну грудь: в случае высокого происхождения – левую, дабы ей сподручнее было носить щит, в случае низкого происхождения – правую, чтобы ничто не мешало стрельбе.

Относительно места проживания амазонок мнения разнились. Мандевиль «поселил» их близ Халдеи (юг Ирака). Согласно же хроникам Гаспара де Карвахаля (ок. 1500–1584), испанский конкистадор XVI века Франсиско де Орельяно, напротив, встречал племя женщин, похожих на амазонок, в Южной Америке.

Женщины эти очень белые и высокие, волосы их длинные, заплетенные в косы и уложенные вокруг головы; они крепкие и ходят обнаженными, [но] половые органы их прикрыты; в руках у них – луки и стрелы, и дерется каждая как десяток индейцев; и действительно, была среди них женщина, вогнавшая свою стрелу на четверть в одну из наших бригантин, и другие стрелы – не так глубоко, после чего бригантины наши выглядели как дикобразы[189].

В своем тексте Карвахаль не раз возвращается к теме продолжения рода: женщины приходили к мужчинам на соседние территории в определенный период, когда их охватывало желание; рожденных мальчиков они убивали, а тела отправляли их отцам, девочек же растили самостоятельно и обучали искусству войны; управляла ими женщина и так далее. В их честь назвали могучую реку Амазонку. Другим писателем и исследователем, считавшим, что амазонки обитают в Южной Америке (на этот раз в Гайане), был Уолтер Рэли[190]. Согласно его свидетельству (1596), амазонки встречались с соседями-мужчинами каждый апрель. Он упоминает об истории с удалением правой груди, но заявляет, что не верит в нее[191]. Даже в XVIII веке этнографы все еще включали амазонок в свои обзоры. Так, записывая обычаи племен ирокезов и гуронов, миссионер-иезуит Жозеф-Франсуа Лафито в 1724 году допустил, что гинекократическая политическая организация этих народов брала начало в обществе древних амазонок, от которых они (по его мнению) могли происходить[192].

Когда дело касается подвигов отдельных женщин, подобных амазонкам, эпоха Возрождения предлагает несколько ярких примеров. Особенно впечатляют две женщины-воительницы, противопоставленные друг другу в утонченном тексте об отчаянной рыцарской храбрости под названием «Неистовый Роланд» (1532), написанном Лудовико Ариосто. Женщина-рыцарь Брадаманта влюбляется в сарацинского воина Руджьера и выходит за него замуж в финальной песне поэмы (после его обращения в христианство), когда он побеждает ее в схватке (что являлось ее условием). Сестра Руджьера, упрямая Марфиза, вскормленная львицей[193], идет дальше в своей закаленной боями свирепости: «[Она] любила лязг оружия и боевых скакунов, полет копий и стрел, кровопролития и близость смерти»[194]. Она одевается как рыцарь-мужчина, остается непобежденной, так и не выходит замуж и в конце концов поступает на службу в армию Карла Великого. Хотя рассказчик сравнивает ее с Пентесилеей[195], она не поддается «чарам Ахилла». Несмотря на золотистые кудри и красивое утонченное лицо, она воплощение свободного духа, который не подчинит себе ни мужчина, ни женщина: «Никому я не принадлежу – одной лишь себе»[196].

Эжен Делакруа. Свобода, ведущая народ. 1830 г.

Musée du Louvre, Paris.

Раненая амазонка. Фрагмент северного фриза Парфенона. 442–438 гг. до н. э.

Kunsthistorisches Museum, Vienna. Photo akg-images / Erich Lessing.

Оноре Домье. Амазонки. 1842 г.

Davison Art Center, Wesleyan University, Middletown, CT. Purchase funds, 1965. Photo M. Johnston.

Питер Пауль Рубенс. Битва греков с амазонками. 1618 г.

Alte Pinakothek Munich, Bayerische Staatsgemaeldesammlungen. Photo Scala, Florence / bpk, Bildagentur für Kunst, Kultur und Geschichte, Berlin.