Само собой, миф об амазонках подхватили женщины, чтобы выражать свои личные устремления, коллективные достижения, а иногда и сексуальную ориентацию. В начале XX века американская писательница-эмигрантка Натали Клиффорд Барни (известная как Амазонка) основала в Париже общество лесбиянок, в которое вошли ведущие художницы и интеллектуалки того времени. С тех пор идея об амазонке qua[209] жительнице воображаемого утопического мира легла в основу многих литературных произведений с лесбийским подтекстом, особенно в период 1960–1980-х годов[210]. Учитывая параллелизм утопической и научной фантастики, неудивительно, что и последняя продемонстрировала возможность существования женских сообществ, подобных амазонкам, – как, например, в романе Джоанны Расс The Female Man («Женщина-мужчина») (1975). Любая уважающая себя мифическая амазонка почла бы за честь называть сестрой его главную героиню: «Мою мать зовут Евой, мою другую мать – Алисией; я – Джанет Эвасон. Когда мне было тринадцать, я в одиночку выследила и убила волка на Северном континенте выше 48-й параллели, используя одну лишь винтовку»[211]. Женская солидарность, символом которой являются амазонки, здесь выражает себя через контролируемую агрессию охоты.
Образ независимой, сильной, красивой вооруженной женщины достиг своего апогея в современной поп-культуре, которая нередко использует символику амазонок. В культовом фэнтези-телесериале «Зена – королева воинов» главная героиня начинает, если оперировать понятиями нравственности, «на темной стороне», но со временем, после встречи с Гераклом, встает на путь искупления. Благодаря ее отношениям с подругой и предполагаемой любовницей Габриэль некоторые фанаты видят в Зене лесбийскую икону. Руки и ноги героини частично обнажены, и она носит доспехи – в частности (разумеется), нагрудник. По сути, эта агрессивная демонстрация тела – свидетельство эмансипации. Как сказала Марина Уорнер, «в рамках фаллической диалектики соревновательности и схваток амазонка с ее маскулинизированной женской внешностью продуктивно предоставляет современным женщинам право слова»[212]. Однако присутствует в этом образе и некоторая неловкость, даже опасность – из-за его близости к порнографии. Снова приведем слова Уорнер: «Порнография вооружает женщин – и одновременно прячет их силу в ножны; безжалостные выражения и жесткие телодвижения – ее конек»[213]. За статус иконы с Зеной борется Чудо-женщина – супергероиня, изначально придуманная в 1941 году для DC Comics. Официально известная как принцесса Диана из Фемискиры (ее еще называют Дианой по фамилии, конечно же, Принс), она, согласно одной из версий происхождения, является дочерью Зевса и царицы амазонок Ипполиты и неустанно борется за справедливость. Не меньше, чем генеалогия, важна и ее одежда: нагрудник (снова, разумеется) и пояс, служащий якобы для ношения щита и ножен, но в действительности подчеркивающий физические аспекты ее сексуальности.
Зена. 1996 г.
Photo Jorgensen / Shutterstock.
Постер к фильму «Чудо-женщина». 2017 г.
Photo Everett Collection Inc / Alamy Stock Photo.
Живучесть образа мифической амазонки в качестве иконы очевидна. Столь же очевидно (или должно быть таковым) то, что эта живучесть никак не зависит от ответа на вопрос: являются ли амазонки отражением некогда реально существовавшего общества? Двойственная символика женской груди, буквальное и метафорическое обоюдоострое свойство вооруженной агрессии со стороны женщины, увлеченность фантазиями о социуме, в котором постоянные узаконенные отношения между полами не играют роли, – вот лишь часть тем, поднимаемых сказаниями об амазонках. Мифы – это первые и наиболее значимые мысленные эксперименты, а миф об амазонках – один из наиболее плодовитых и продолжительных из них.
Глава 5. Эдип