Грозовой перевал

– Ваши лошади убежали, – заявил он. – Ну, Линтон, снова хнычешь? Что она тебе сделала? Уймись. Время вышло, пора спать. Через месяц-другой, мой мальчик, ты твердою рукою отплатишь ей за сегодняшнее тиранство. Ты ведь изнываешь от искренней любви, верно? Ничего другого тебе не надо. И она выйдет за тебя! А пока – в постель! Зилла сегодня не придет, разденешься сам. Тихо! Хватит реветь! Иди к себе. Не бойся – я даже близко не подойду. Как ни странно, ты сегодня действовал вполне сносно. Остальное завершу я сам.

Он говорил это, придерживая перед сыном дверь, и тот выскользнул из комнаты, точно спаниель, который подозревает, что коварный хозяин вот-вот прищемит ему хвост. Дверь вновь заперли. Хитклиф подошел к камину, где молча стояли мы с моею воспитанницей. Взглянув на него, Кэтрин инстинктивно подняла руку к щеке. Близость Хитклифа оживила в ней чувство боли. Любой другой не смог бы отнестись к ее детскому жесту с такой суровостью, но он глянул на нее волком и проворчал:

– Так, говоришь, ты меня не боишься? Значит, ты здорово скрываешь свою смелость, потому что, мне кажется, что тебе чертовски страшно!

– Да, мне сейчас страшно, – ответила она, – ведь, если я останусь, батюшка станет несчастен, а разве я могу сделать его несчастным, когда он… когда он… Мистер Хитклиф, отпустите меня домой! Обещаю: я выйду замуж за Линтона; папа хотел бы этого, да и я сама люблю кузена. Почему вы решили силой заставить меня поступить так, как я и без того поступила бы со всей охотой?

– Пусть только попробует применить силу! – вскричала я. – На свете, слава богу, существует закон, хоть мы и живем в захолустье! Будь он моим родным сыном, я бы заявила на него властям. Это тяжкое преступление, за него даже священника стали бы судить!

– Замолчи! – рявкнул негодяй. – Нечего здесь шум поднимать. Тебя, черт возьми, никто не спрашивает! Мисс Линтон, я получу исключительное удовольствие, зная, что ваш отец несчастен, просто спать не смогу от радости. Раз уж вы сообщили мне, что таковым будет результат, то другого более весомого довода вам не найти, чтобы на сутки остаться под моею кровлей. Что до вашего обещания выйти замуж за Линтона, то я позабочусь, чтобы вы сдержали слово, ибо вы не выйдете отсюда, пока это не случится.

– Тогда пошлите Эллен сказать батюшке, что я жива и здорова! – воскликнула Кэтрин, горько расплакавшись. – Или пожените нас сейчас же. Бедный папочка! Эллен, он решит, что мы пропали! Что нам делать?

– Ничего подобного! Он решит, что ты устала за ним ухаживать и убежала немного поразвлечься, – ответил Хитклиф. – Не станешь же ты отрицать, что вошла в мой дом по доброй воле, презрев его наказ этого не делать. Вполне естественно, что в твоем возрасте хочется развлечений и что ты устала ходить за больным. К тому же этот больной всего лишь отец. Его самые счастливые дни, Кэтрин, закончились с первыми днями твоей жизни. Осмелюсь думать, он проклинал тебя за то, что ты появилась на свет. (Я точно проклинал.) И будет вполне справедливо, если он вновь проклянет тебя, покидая сей мир. А я к нему присоединюсь. Я не люблю тебя. Да и как мне тебя любить? Плачь сколько хочешь. Как видно, это будет твое основное занятие, если Линтон не вознаградит тебя за иные лишения, хотя твой заботливый родитель, похоже, считает, что все-таки вознаградит. Меня чрезвычайно повеселили его письма с советами и утешениями. В последнем он просит мое сокровище быть внимательным к его сокровищу и проявлять доброту, когда он его получит. Внимательным и добрым – как по-отечески! Но весь запас внимания и доброты требуется Линтону исключительно для самого себя. Этот мальчишка прекрасно умеет быть тираном. Он замучает бессчетное количество кошек, если вырвать у них зубы и обрезать когти. Поверь мне, у тебя будет возможность, когда вернешься, рассказать дяде Линтона удивительные истории про доброту его племянника.

– Тут вы правы! – сказала я. – Поведайте ей о характере своего сына, покажите, как он похож на вас, и тогда, надеюсь, мисс Кэти дважды подумает, прежде чем выходить за этого аспида!

– Я не прочь поговорить о его милых качествах, – ответил Хитклиф, – потому что ей придется либо взять его в мужья, либо вместе с тобою оставаться моей пленницей, пока твой хозяин не умрет. Я могу удерживать вас обеих здесь, и никто вас не найдет. Если сомневаешься, уговори ее взять назад свое слово, и у тебя будет возможность проверить.