Грозовой перевал

Для парня это было огромное достижение. Она, впрочем, его не поблагодарила, но он все равно обрадовался, что помощь принята, и осмелился встать позади миссис, пока она перелистывала страницы, и вздумал, наклонившись, показывать ей пальцем старые картинки – те, что привлекли его внимание. Его даже не отпугнуло, когда она резко вырвала страницу из-под его руки. Он удовольствовался тем, что отошел чуть назад, и вместо книг стал глядеть на нее. Миссис продолжала читать или листала книгу, ища интересные места, а его внимание постепенно целиком сосредоточилось на ее густых, шелковистых локонах. Гэртон не видел ее лица, а она не видела его. Наверное, не совсем осознавая, что делает, он, как дитя, привлеченное пламенем свечи, долго не отводил от них взгляда, а потом захотел потрогать и, протянув руку, ласково, словно птичку, погладил один локон. Миссис как встрепенется – будто ей в шею вонзили нож!

– Сейчас же убирайтесь! Как вы смеете меня трогать? Зачем вы там встали? – закричала она с отвращением. – Вы мне противны! Только приблизьтесь – и я уйду к себе наверх!

Мистер Гэртон отпрянул с исключительно дурацким видом. Тихонько сел на скамью, а она еще с полчаса листала свои тома. Наконец Эрншо подошел ко мне и прошептал:

– Зилла, попросите ее почитать нам. Я намаялся сидеть тут и ничего не делать. И мне хочется… я бы не прочь послушать, как она читает. Не говорите, что я прошу, скажите, что это вы сами…

– Мистер Гэртон просит вас почитать вслух, мэм, – тут же сказала я. – Он примет это с радостью и будет очень признателен.

Она нахмурилась и, оторвавшись от книг, ответила:

– Мистер Гэртон и все вы сделаете мне большое одолжение, если поймете, что я отвергаю всякую признательность, которую вы мне лицемерно предлагаете! Я вас презираю, и мне нечего вам сказать! Когда я все отдала бы, чтобы услышать доброе слово или хотя бы увидеть хоть чье-то лицо, вы от меня прятались. Но я не стану жаловаться. Я спустилась вниз, чтобы согреться, а не чтобы развлекать вас или наслаждаться вашим обществом.

– Да что я-то мог поделать? – начал Эрншо. – За что вы меня вините?

– Ах, вы исключение, – ответила миссис Хитклиф. – Уж без вашего участия я действительно могла бы обойтись.

– Но я много раз предлагал и просил, – сказал он, вспыхнув от ее издевки. – Просил мистера Хитклифа пустить меня посидеть с больным вместо вас…

– Замолчите! Я уйду из комнаты или вовсе куда глаза глядят, лишь бы не слышать ваш отвратительный голос, – сказала Кэти.

Гэртон пробормотал, что она может идти к черту – он не против, и, сняв со стены ружье, вновь занялся своими обычными воскресными делами. Он говорил свободно, и она поняла, что отныне предоставлена самой себе. Но начались морозы, и, несмотря на свою гордость, ей приходилось все чаще и чаще снисходить до нашего общества. Однако я постаралась, чтобы мои добрые намерения больше не получали презрительной отповеди. С тех пор я веду себя так же чопорно, как она, и никто из нас ее не любит и ей не сочувствует. Да она того и не заслуживает: ей слово не скажи – сразу дает отпор безо всякого уважения. Даже на хозяина огрызается, сама напрашивается, чтобы ее взгрели, и чем больше получает побоев, тем ядовитей становится.

Сначала, услышав рассказ Зиллы, я подумала оставить работу, снять домик и забрать Кэтрин к себе; но мистер Хитклиф никогда не согласится на это, как не согласится выделить Гэртону отдельное жилье. И нынче я не вижу никаких способов исправить положение, если только Кэтрин не выйдет снова замуж, однако устроить это не в моей власти.

На этом миссис Дин закончила свою историю. Вопреки предсказаниям доктора, силы мои быстро восстанавливаются, и, хотя на дворе лишь вторая неделя января, через день-другой я предполагаю отправиться верхом в «Грозовой перевал», дабы сообщить моему хозяину, что ближайшие полгода проведу в Лондоне, а он, коли желает, может подыскать другого жильца, начиная с октября. Ни за что я не соглашусь провести здесь еще одну зиму.

Глава 31

Вчера погода была ясная, безветренная и морозная. Я отправился в «Грозовой перевал», как и предполагал накануне. Ключница моя попросила передать юной леди маленькую записочку, и я согласился, ибо достойная женщина не видела ничего необычного в такой просьбе. Парадная дверь была открыта, но ворота бдительно заперты, как и в прошлое мое посещение. Я постучал, и стук мой услышал Эрншо, возившийся с садовыми клумбами. Он снял цепь и впустил меня. Любо-дорого смотреть, как хорош собою этот селянин! На этот раз я особенно внимательно его разглядел, но, похоже, он делает все, чтобы скрыть свои достоинства.

Я спросил, дома ли мистер Хитклиф. Он ответил, что нет, но его ожидают к обеду. Было одиннадцать часов. Я объявил, что намерен зайти в дом и подождать, после чего юноша тотчас отбросил свои орудия и сопроводил меня, точно сторожевой пес, а вовсе не заместитель хозяина.