Грозовой перевал

– Нет-нет, – холодно ответил он. – Перед отъездом вы оставите достаточную сумму для покрытия долга, если более не вернетесь в поместье. Мне спешить некуда. Сядьте и пообедайте с нами. Гостя, который вряд ли повторит свой визит, обыкновенно принимают с радостью. Кэтрин, накрой на стол. Где ты?

Кэтрин вновь вошла в комнату с подносом, где лежали ножи и вилки.

– Можешь пообедать с Джозефом, – тихо сказал он ей. – Сиди на кухне, пока он не уйдет.

Кэтрин исполнила распоряжение Хитклифа очень точно – возможно, у нее просто не возникло искушения его нарушить. Живя среди мужланов и мизантропов, она, вероятно, не была способна при знакомстве оценить людей, отличающихся лучшим воспитанием и нравом.

С мистером Хитклифом, угрюмым и мрачным, по одну сторону, и Гэртоном, не проронившим ни слова, – по другую, я пообедал в довольно унылой обстановке и вскоре попрощался. Я бы ушел через кухню, чтобы в последний раз взглянуть на Кэтрин и позлить старого Джозефа, но Гэртону было велено привести мою лошадь, и хозяин сам проводил меня до двери, так что намерение свое я исполнить не смог.

«Как безрадостна жизнь в этом доме! – думал я, направив лошадь в обратный путь. – И какой сказочной, а может, и весьма романтичной она могла бы стать для миссис Линтон Хитклиф, случись нам с ней соединить свои сердца, как мечтала ее добрая няня, и окунуться вместе в волнующую атмосферу большого города».

Глава 32

1802 год. В сентябре я был приглашен опустошить охотничьи угодья одного моего приятеля, расположенные на северных вересковых болотах, и по дороге к месту его обитания неожиданно оказался в пятнадцати милях от Гиммертона. Конюх постоялого двора поил из ведра моих лошадей, когда мимо проехала телега, груженная только что собранным ярко-зеленым овсом.

– Это, поди, гиммертонские! Вечно позже других урожай убирают – недели на три.

– Гиммертонские! – повторил я. Воспоминания о моей жизни в тех краях были уже смутны и туманны. – Ах да, знаю! Далеко ли отсюда Гиммертон?

– Миль четырнадцать будет. По холмам да по кочкам.

Неожиданно меня охватило желание побывать в поместье «Дрозды». Время приближалось к полудню, и я решил, что вместо постоялого двора вполне могу провести ночь под арендованной мною крышею. Кроме того, мне нетрудно будет выделить день, дабы устроить свои дела с арендодателем и таким образом избавить себя от необходимости приезжать туда еще раз. Немного передохнув, я послал слугу разузнать дорогу на Гиммертон, и, вконец измучив лошадей, мы кое-как преодолели это расстояние за три часа.

Слугу я оставил в деревне и в одиночестве поскакал по долине к поместью. Серая церковь показалась мне еще более серой, а безлюдное кладбище – еще более безлюдным. Я заметил, как овцы, отпущенные пастись на вересковую пустошь, пощипывали на могилах короткую травку. Погода стояла хорошая, даже жаркая – слишком жаркая для путешествия, однако она не мешала мне наслаждаться раскинувшимися вокруг прекрасными видами. Если бы я увидел эти красоты чуть раньше, в августе, то, без сомнения, не устоял бы против искушения провести хотя бы месяц в сих уединенных местах. Зимою нет ничего скучнее, а летом – восхитительнее здешних долин, зажатых с обеих сторон холмами, и поросших вереском крутых склонов.

В «Дрозды» я добрался еще до заката и постучал в дверь, но все домочадцы, видно, собрались в дальних помещениях, сколько я мог судить по голубоватым колечкам дыма над кухонною трубою, и стука моего не слышали. Я въехал во двор. На крыльце под навесом сидела девочка лет девяти-десяти и вязала, а на ступеньках, удобно откинувшись, расположилась старуха и мечтательно курила трубку.

– Дома ли миссис Дин? – поинтересовался я у почтенной дамы.

– Миссис Дин? Не-е, – отвечала она. – Здеся ее нету. В «Грозовом перевале» поглядите.

– Стало быть, вы теперь за ключницу? – продолжал я расспрашивать.

– Угу, гляжу за домом.

– А я мистер Локвуд, хозяин. Есть ли свободные комнаты, где я мог бы устроиться? Хочу здесь переночевать.

– Хозяин! – воскликнула она с удивлением. – Да что вы? Кто ж знал, что вы приедете! Надо было хоть весточку послать. В доме нету ни угла сухого, ни комнаты приличной – ну, прямо совсем ничего!

Бросив трубку, она ринулась в дом, за нею побежала и девочка. Я тоже вошел. Поняв довольно скоро, что слова ключницы были чистою правдой и, более того, что я чуть с ума не свел старушку своим нежданным появлением, я попросил ее не беспокоиться: сказал, что отправлюсь на прогулку, а за это время пусть она приведет в порядок уголок в гостиной, где можно было бы поужинать, и спальню – где переночевать. Не надо ни подметать пол, ни вытирать пыль – хватит лишь хорошего огня и сухого белья. Старушка старалась изо всех сил, хотя по ошибке вместо кочерги сунула в камин метлу и перепутала назначение некоторых иных атрибутов своего ремесла. Однако я удалился, полагаясь на ее усердие и веря, что по возвращении мне все-таки будет где прилечь и отдохнуть. Целью моей прогулки был «Грозовой перевал». Но едва я вышел со двора, как мне пришлось воротиться, повинуясь одному запоздалому соображению: