Группа. Как один психотерапевт и пять незнакомых людей спасли мне жизнь

Потом он стал дольше задерживаться на работе. Планировал встречи в других городах и отказался от моего предложения подвозить его в аэропорт О’Хара. Мы по-прежнему занимались сексом примерно раз в неделю, и мое лицо неизменно встречалось с подушкой. Сто процентов переворачиваний. И каждый раз голос отказывал – лежал, дрожащий и бесполезный, на подушке рядом с головой. На работе я воображала, как приподнимусь и что-то скажу – что угодно – в следующий раз, когда он меня перевернет. Или заведу этот разговор в машине, за ужином, в СМС. Я обещала себе, что не буду спать с ним, если не смогу обсудить вопрос о том, как мы занимаемся сексом. Но в спальне, на его дорогом постельном белье, я не могла выдавить ни единого слога.

В группе тоже продолжала молчать. Мне так отчаянно хотелось выговориться и попросить об обратной связи! Прошло столько времени, с тех пор как я рассказывала им хоть что-нибудь, что уже не могла представить, какой совет мне дадут. Порекомендуют просить о поцелуях в губы? Обсудить, какие чувства вызывает у меня переворачивание? Принять его таким, каков он есть? Отказаться от него вообще? Меня приводило в ужас то, что моя связь с одногруппниками и их голоса растворялись, превращаясь в воспоминание.

Воскресными утрами казалось, что все нормально. Мы по-прежнему спали вместе, читали «Нью-Йорк Таймс» и ходили в спортзал. В эти пару часов, передавая ему газету или хлопая его по ладони после пробежки на дорожке, я верила, что наши отношения сильнее, чем все, что происходило у Брэндона на работе, чем бы оно ни было.

В настоящих отношениях есть подъемы и спады. Мне об этом говорили все.

Может, наши сердца и неидеально совпадают, но наверняка на них достаточно насечек для привязанности.

В воскресенье в начале февраля мы столкнулись перед спортзалом с коллегой Брэндона, Биллом. Мы втроем стояли на парковке, переминаясь с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть; пухлые хлопья снега валили с кашемирово-серого неба. Я слушала, как Брэндон и Билл разговаривали об общих друзьях, ортопедической обуви и индексе Доу-Джонса.

– Как поживает Марси? – спросил Билл.

Я познакомилась с Марси – их общей коллегой – осенью, когда она приезжала в Чикаго, чтобы встретиться с закупщиками ее эксклюзивной линии дорогих оправ для очков. Я позавидовала длинным вьющимся волосам, киллерской кожаной курточке и очкам в необычной оправе. Рядом с ее нью-йоркским шиком я чувствовала себя квашней со Среднего Запада.

– Через две недели увидимся, – сказал Брэндон.

Надо же, какая новость.

– В Нью-Йорке? – спросил Билл.

– В Канкуне.

Будь моя жизнь кинофильмом, я бы в этот момент подавилась едой или выплюнула полный рот лимонада кому-то в лицо. Мой бойфренд, с которым я была десять месяцев, только что мимоходом объявил о грядущей увеселительной поездке с другой женщиной в другую страну. Должно быть, я что-то не так расслышала. Брэндон не заметил моего шока. Пару минут спустя Билл прикоснулся к моему плечу, попрощался и ушел. Брэндон направился ко входу в зал. Я не двинулась с места. Сделав пару шагов, он обернулся и спросил, что случилось.

– Ты серьезно? – мой голос был низким и сильным. Он шел из самого нутра.

– Насчет чего?

– Да ты, верно, шутишь? – я развернулась и пошла к машине. С меня хватит!

К тому времени, как я распахнула водительскую дверцу, он нагнал меня. В машине я, глядя прямо перед собой, вставила ключ в зажигание и включила печку на полную мощность. Сложила замерзшие руки лодочкой у рта и подышала на них теплым воздухом. В плеере стоял какой-то случайный диск, и я выкрутила громкость до предела. Брэндон сел на пассажирское сиденье и заглушил музыку.

– Кристи…

Я повернула рычажок обратно. Тогда он выключил стереосистему и не дал снова включить ее.

– Чем ты так расстроена?

– Пожалуйста, выйди из машины, – он не шелохнулся. Для разнообразия я не впала в истерику, хоть и знала, что к закату останусь одна. – Не притворяйся тупицей. Тебе не идет. Кроме того, Канкун – это место, куда техасские школьники ездят блевать на весенние каникулы…

– У нее там встреча, и она просила меня приехать…

– Скажи мне, что происходит, или убирайся вон из машины.

Он тяжело вздохнул, отчего захотелось дать ему в морду. Ах, какое тяжкое бремя для бедняжки Брэндона!

Потом он стал говорить всякие вещи вроде «тебе следует быть с человеком, который хочет с тобой быть» и «ты заслуживаешь лучшего».

– Если хочешь расстаться, делай это как взрослый!

– Я говорю, что ты заслуживаешь человека, который хочет быть с тобой.

– Ты говоришь, что это не ты!

Он не ответил.

* * *

– Выглядишь не особо сексуально, – сказал Макс.

На мне по-прежнему была вчерашняя одежда – толстовка, только теперь измятая, и рубашка, только теперь незаправленная.

– Мы с Брэндоном вчера расстались.

Ахи-охи. У всех глаза больше лица.

– Ты прячешь какие-нибудь острые предметы? – спросил Лорн.