Homo ludens

Послышался скрежет ключа, в проеме двери стояли Зиновий Самойлович и Калерия Николаевна. Как говорится, немая сцена. Они выглядели очень скромно и трогательно. В руках у Зямы – две полные сетки с продуктами, Лера в платочке, чуть усталая – шли пешком от станции. Приехали на выходные.

Киселев: «Почему здесь посторонние?» И, обращаясь к пришедшим: «В чем дело? Вы видите – идет съемка! Тишина на площадке!»

«Извините, молодой человек, – ответил Зяма. – Вообще-то живу я здесь».

Все кончилось миром. После съемки все пили чай на веранде. Но именно после этого случая между нашими участками появился забор.

Время неслось, все мужали, взрослели и старели. Зяма развелся с Лерой, с которой прожил сорок лет, женился на Фире, и у него родился сын Борис. Лерочка уехала в Калифорнию к сыну Вадику. В Баковке Зяма уже практически не жил, и мы бывали гораздо реже. Конечно, семья приняла развод непросто, и на свадьбе Зиновия и Фиры была от всех родственников только я.

До сих пор помню свой тост. Я сказала о том, что Зяма практически заменил мне отца, что мне непросто было прийти сюда, но вот я здесь, и я смотрю на Зяму и Фиру и вижу, как они счастливы, и это решает все проблемы. Квартира на Шаболовке, где жили Зяма и Фира, была гостеприимным домом, Фира очень хорошо готовила, шумные застолья, хохот, шутки и радость встреч случались неоднократно.

Надо сказать, что Зиновий Самойлович был человеком удивительного обаяния. Где бы он ни оказывался, он притягивал людей своим неиссякаемым остроумием, тактом, какой-то врожденной интеллигентностью и мудростью. Когда-то он написал книгу о Светлове, которую назвал «Человек, похожий на самого себя». Это и про него, и про моего дядю.

Зяма – это такая большая часть моей жизни, что о нем можно вспоминать и писать бесконечно. В Центральном доме литераторов праздновали его 50-летний юбилей. Были самые лучшие люди Москвы, талантливые, веселые, отчаянные. А потом была наверху, на антресолях большая гулянка. Зяма подозвал Вадика, Танечку и меня к себе и громко представил: «Вот они, мои лучшие произведения». А до этого на сцене Зяма, читая свою ответную речь, закончил ее словами: «Да здравствует все то, благодаря чему мы несмотря ни на что!» Так в первый раз прозвучала эта фраза. Был гром оваций[10].

Выаснить, кто и когда установил в окрестностях Новосибирска лозунг Паперного (с пропущенным словом «все»), составителю не удалось. Архив семьи Паперных

Фраза эта стала крылатой и живет до сих пор. Кстати, Юрий Никулин, который с Зямой дружил, цитировал эти слова в любом застолье, при разных обстоятельствах. Юрий Владимирович умер через несколько лет после Зямы. Как-то, гуляя с Фирой по Цветному бульвару, мы увидели на здании старого цирка большой портрет Юрия Никулина. И внизу крупно: «Да здравствует все то, благодаря чему мы несмотря ни на что!». Подпись: «Ю. Никулин». Это был шок. Потом были долгие переговоры с женой и сыном Юрия Владимировича. Татьяна Николаевна объясняла, что «Юрочка так любил это выражение, что буквально сжился с ним, считая своим». В результате к соглашению мы пришли. Портрет с текстом сняли. А фраза живет.

Сейчас у нас 2018-й. Конец марта. Иногда раскрывается голубое небо и появляется солнышко. У всех обитателей Баковки есть интернет. Моя старшая внучка Танечка вот уже пять лет живет с мужем в нашем старом доме и буквально на днях родит мальчика, сделав меня прабабушкой. Мы собираемся вместе с новыми поколениями Паперных на разных верандах, листаем «Собаковку» – громадный альбом рассказов, воспоминаний, детских рисунков, фотографий, стихов, буриме с фанерной обложкой, изготовленной дизайнером В. Паперным. Этим альбомом мы, со-Баковцы, пытались возродить традицию, начатую Зямой еще в 1950-е, когда на даче издавались разного рода рукописные юмористические журналы и стенгазеты. Иногда к нам присоединяется сам дизайнер, ныне профессор Калифорнийского университета, приезжающий из Лос-Анджелеса, но это случается все реже и реже.

Да здравствует все то, благодаря чему мы, несмотря ни на что!

Рукописный журнал «Их было пятеро», 1955. Обложка

Рукописный журнал «Их было пятеро», 1955. Страница 1

Рукописный журнал «Их было пятеро», 1955. Страница 5

Альбом «Собаковка», 1980

Алексей Паперный, 1980-е. Фото К. Горячева

Алексей Паперный В его кабинете пахло книгами и сигарами

Это не воспоминания, это скорее тост. Отец моей мамы, мой дед, которого я никогда не видел, Борис Самойлович Паперный и Зиновий Самойлович Паперный, братья-близнецы, родились в 1919-м. Борис погиб в 1941-м. Зиновий Самойлович, мой двоюродный дед, умер в 1996-м.