i d260c02b7970fb61

– Дело простое, – произнёс один из бывалых офицеров. – Слониха эта – преступница. Значит, она подлежит задержанию и наказанию. В рамках уголовного кодекса.

– А в чём её преступление? – спросил полицейский с большими усами.

– Вот именно, – поддержал его полицейский маленького роста по имени Лео Матьен. – Чем провинилась слониха? А если бы фокусник кинул в окно камень и разбил стекло? По вашему получается, камень виноват?

– Что? – взревел начальник полиции. – Этот фокусник ещё и камнями кидается? Хороши фокусы!

– Вы меня неправильно поняли, сэр, – возразил Лео Матьен. – Я просто хотел сказать, что слониха сломала крышу и покалечила женщину не по своей вине. Слоны – животные разумные, глупостей обычно не делают. У нашей слонихи это деяние непредумышленное. Никакая она не преступница.

– Я вас не за тем собрал! – Начальник полиции обхватил голову руками. – Надо что–то срочно решать!

– Так точно, сэр, – согласился Лео Матьен.

– Я спрашиваю, что с ней теперь делать! – Начальник полиции потянул себя за волосы.

– Ясно, сэр. – Лео Матьен кивнул.

– А вы талдычите про разумных слонов и отсутствие состава преступления!

– Я думал, это имеет отношение к делу, сэр, – пояснил Лео Матьен.

– Он думал! Он думал! – закричал начальник. Он вдруг побагровел и стал так тянуть себя за волосы, что, казалось, вот–вот вырвет клок.

– Сэр, – произнёс другой полицейский. – Может, для этой слонихи нужно найти дом?

– Что найти? Дом? – Начальник медленно повернулся к полицейскому. – И как это я сразу не сообразил! У нас же тут дома для слонов на каждом углу! Немедленно отправить её в «Исправительный дом для слонов, которые совершают противоправные действия не по своей воле»! Это заведение совсем рядом!

– Правда? – опешил полицейский. – А где именно? В наш просвещённый век пооткрывали так много благотворительных за–ведении, их и не упомнишь.

– Вы все форменные идиоты! – завопил начальник полиции и вырвал–таки у себя клок волос, а потом неожиданно тихо проговорил: – Все вон. Без вас разберусь.

Полицейские один за другим потянулись к выходу. Последним выходил маленький полицейский Лео Матьен.

– До свидания, сэр, – сказал он, приподняв фуражку. – Осмелюсь вас попросить, сэр. Не забывайте, что эта слониха виновата только в том, что она – слониха.

– Оставьте меня в покое! – в отчаянии взмолился начальник полиции.

– До свидания, сэр, – повторил Лео Матьен. – До свидания.

Маленький полицейский шёл домой. Вечерело. Он шагал, насвистывая печальный мотив, и раздумывал о судьбе слонихи. Ему казалось, что начальник полиции ставит неверные вопросы. Вот если получить ответы на верные, по–настоящему важные вопросы, судьба слонихи наверняка прояснится. Лео Матьен полагал, что самое главное – разобраться в том, откуда взялась эта слониха и в чём смысл её появления в городе Балтизе.

А что, если вслед за ней явятся другие? Что, если все слоны Африки друг за дружкой пробьют крыши всех оперных театров Европы? А вдруг вслед за ними с неба посыплются крокодилы, жирафы и носороги?

В душе Лео Матьен был не полицейским, а поэтом, вот почему он частенько размышлял о вопросах, не имевших очевидных ответов. Он любил задавать вопросы, которые начинаются со слов: «что, если?», «может, всё–таки?», «а вдруг?».

Поначалу дорога шла в горку. Добравшись до верха, Лео остановился. Внизу, у подножия холма, фонарщик как раз зажигал светильники на главном городском проспекте. Лео Матьен стоял и смотрел, как оживают круглые, словно глобусы, фонари.

А вдруг слониха прибыла в Балтиз неспроста? Что, если это послание небес? Вдруг с её появлением вся здешняя жизнь переменится самым коренным и необратимым образом?

Лео стоял на холме долго–долго, пока весь проспект под ним не засиял большими круглыми шарами. Потом он спустился вниз и, насвистывая, пошёл по этому проспекту в сторону дома – он тоже жил в меблированных комнатах «Полонез».

«Что, если? Может, всё–таки? А вдруг?» – пело его пылкое, неравнодушное сердце.

Питер стоял у окна на чердаке. Он услышал Лео Матьена прежде, чем тот оказался в поле зрения. Так было всегда, потому что полицейский всегда насвистывал.

Дождавшись, пока Лео Матьен появится из–за поворота и подойдёт поближе, Питер распахнул окно и высунул голову наружу.

– Лео Матьен! – закричал он. – Это правда, что с неба упала слониха? Что она пробила крышу оперы? И что её забрали в полицию?

Лео остановился, задрал голову.

– Питер! – обрадовался он. – Питер Огюст Дюшен, квартирант меблирашек «Полонез», чердачный кукушонок! Да, ты прав. Слониха имеется. И занимается ею полиция. Так что в этом ты тоже прав.

– А где она? – спросил Питер.

– Этого я тебе сказать не могу, – ответил Лео Матьен, – Просто потому, что сам не знаю. Это держат в большом секрете. Вероятно, потому, что слоны – самые опасные и вредоносные преступники на свете.

– Закрой окно, – потребовал с кровати Вильно Луц. – Сейчас зима, на улице холодно.

Разумеется, зима. Разумеется, холодно. Впрочем, будь сейчас лето, Вильно Луц говорил бы то же самое. Когда его треплет лихорадка, ему вечно холодно, и он вечно требует закрыть окно.