И отрёт Бог всякую слезу с очей их (СИ)

— Эй, нас-то подождите, эгоисты сраные, — раздался знакомый голос.

— Ну залезайте, — бесцветно отозвался Зольф, жестом показав Анне перелезть на задний диван.

В копоти, саже, пыли и крови, мертвенно бледный, Энви посадил едва держащуюся на ногах Ласт рядом с Зольфом и тоже влез назад.

— Что-то ты нам не рад совсем, засранец, — засмеялся гомункул.

Ласт слабо улыбалась, а Зольф отвернул голову и, как показалось Анне, смахнул едва заметную влагу с глаз.

— Чертовски пыльно, — отметил он. — Как только машину вести в таких условиях…

Комментарий к Глава 45: Nunc aut nunquam/Сейчас или никогда

*Schwanz — хвост (нем.). Эвфемизм для обозначения мужского полового органа.

========== Глава 46: Vulpes pilum mutat, non mores/Лиса меняет шерсть, но не нрав ==========

Trust I seek and I find in you

Every day for us something new

Open mind for a different view

And nothing else matters.

Metallica — «Nothing Else Matters».

Пыльную и израненную компанию, к тому же экспроприировавшую чужой автомобиль, в ложе встретили с пиететом, которого не разделял разве что Маттиас Хан. Впрочем, рассказать о подвигах Анны комиссар ещё не успел, а теперь, кажется, было поздно — Кимбли, который едва держался на ногах, заявил, что она сыграла в обезвреживании взрывчатки неоценимую роль. Исаак, прищурившись, взглянул в глаза Зольфу; тот встретил его взгляд серьёзно, без привычной иронии, и лишь молча кивнул.

— Ну… — фельдшер обрабатывал многочисленные ссадины Зольфа, особенное внимание уделив лбу, которому досталось более всего, — до свадьбы заживёт…

— Через месяц-то? — вяло переспросил Кимбли.

— Почему через месяц? — удивлённо посмотрел на него врач.

— У меня свадьба через месяц, — пояснил Зольф, усмехаясь.

Ласт и Энви не дали себя толком осмотреть, воспользовавшись суматохой. Анна и Исаак уединились и о чём-то тихо разговаривали.

— Вас развезут по домам, — сверкнул стёклами очков Маттиас, — раз все дружно отказались ехать в госпиталь… Но знайте: лично я считаю такое поведение крайне безрассудным. Особенно, — он кивнул в сторону Эда, — с его стороны.

— А ему и не впервой, — тяжело вздохнул Альфонс. — Он сильный. Но если что…

— Если что, — Хан серьёзно посмотрел на Элрика, — то будущая фрау Кимблер работает в госпитале, она вам поможет, так ведь?

— Разумеется, — почти пропела Ласт бархатным голосом, прикрыв пушистыми ресницами фиалковые глаза.

— К-конечно, — Ал едва не поперхнулся, — мы всенепременно воспользуемся предложением… фройляйн… фрау…

***

— Исаак… — на пороге его дома стояла закутанная в плащ Анна Вульф. — Разрешишь войти?

Он открыл дверь, жестом приглашая ее внутрь, но не проронил ни слова.

— Ты хотел знать, как я там оказалась…

…Анна решила начать своё расследование с убитого Рубера. Первый же визит к складам AGFA оказался весьма плодотворным: незнакомый ей человек вывозил из ангаров образцы, весьма напоминающие ту самую бомбу, что была на фотокарточках и за которой гонялся Центр. Разведчица тут же упала ему на хвост. Она терпеливо наблюдала за тем, как груз переходил с рук на руки в самых неожиданных местах, и вот, после очередной передачи, наконец-то драгоценную посылку доставили адресату. Каково же было удивление Анны, когда она обнаружила, что адресатом является не кто иной, как агент советской разведки, известный в Германии как Хельмут Шлезингер. Они проводили пару операций вместе года два назад, но позже каждый выполнял свои задания, не мешая и не помогая другому.

Теперь же, когда впору было радоваться, что задание выполнено, пусть и не ею — в глубине души она недолюбливала Шлезингера и не приходила в восторг от мысли, что лавры за такую операцию достанутся ему, — Анна ощущала смутную тревогу. Такое происходило в те моменты, когда она брала ложный след или оказывалась на грани провала. У разведчиков вообще было принято временами обращаться к внутреннему чутью. И сейчас это самое чутье сигнализировало об опасности.

Решив довести дело до конца, она выяснила, что Хельмут пригласил кого-то на ска́чки, оборудовал там целую ложу и нанял местных криминальных элементов для охраны. Шпионы никогда не гнушались связей с представителями преступного мира — это была своего рода гарантия молчания, ведь они крепко держали этих висельников за горло. Но выяснив, что Шлезингер вывез бомбы на стадион и позвал, да ещё и от чужого имени, туда Исаака Хоффмана, Анна под личиной официантки пробралась на ипподром. Часть головорезов удалось подкупить деньгами, часть — красным словцом и щедрыми обещаниями.

Теперь, когда ей стало известно очень многое, Центр бы, несомненно, порадовался её работе. Да и остальные после произошедшего на удивление не стали сдавать её местной полиции — почему, Анна никак не могла взять в толк. В особенности она не понимала, почему этого не сделали Хан и Кимблер. Придя к выводу, что решать этот вопрос она будет тогда, когда поймёт их мотивы, а, значит, когда они сделают в её сторону первый шаг, Анна принялась за более близкую и насущную проблему — Исаака Хоффмана…