И время остановилось

Десять минут спустя мы уже сидели втроем за столиком в кафе: мама – на темной деревянной скамье, мы с дедушкой – на стульях напротив нее. Больше в зале не было ни души, не считая двух восьмидесятилетних клиентов у стойки бара, обменявшихся с Лулу парой стандартных фраз. Паскаль, он же Чик-Чирик (пятый по счету носитель этого прозвища с момента основания заведения), в мгновенье ока принес наш заказ.

– Вы попали на момент затишья, – подчеркнул он, пристально разглядывая маму. – Давненько тебя не было видно в наших местах, Сесиль. У тебя все хорошо?

Он задал вопрос с самым доброжелательным интересом, но мама напряглась.

– Да, все в порядке. Как видишь, вернулась в отчий дом.

Чик-Чирик искренне улыбнулся.

– Ага, твой отец говорил, что ты решила снова поселиться в наших краях. Это здорово! Надеюсь увидеть тебя на встречах выпускников.

– А вы все еще собираетесь? Знаешь, я не очень-то люблю подобное… – проговорила она, уткнувшись в стакан чая со льдом.

Чик-Чирик, не склонный обижаться по пустякам, только пожал широкими плечами.

– Как знаешь. Но если передумаешь – милости просим. Мюриэль будет очень рада, она давно уже гадает, где ты и что ты.

– Я подумаю, спасибо, – без всякого энтузиазма ответила мама.

Дождавшись, пока Чик-Чирик отойдет, я повернулась к ней.

– Вы что, вместе учились в школе?

Она наконец подняла голову.

– Да, и Мюриэль была моей лучшей подругой. Не знала, что она все еще живет здесь.

– Она заведует медиатекой, – сообщил Лулу. – И правда, когда-то вы были не разлей вода. Часами сидели у тебя в комнате, горланя песни Шейлы.

Мама тихонько рассмеялась.

– Помню-помню. И мы все хотели носить такую же прическу, какая была у нее на обложке альбома «Spacer»[21].

– Здорово было бы вам встретиться и вспомнить все это, – сказала я, прихлебывая кофе. – Может, возобновить общение?

Лулу согласно кивнул.

– Не думаю, – возразила мама.

– Почему? Как я поняла, она была бы рада узнать, что у тебя нового.

– Нет, я… В общем, не представляю, как буду описывать ей печальные обстоятельства моей жизни. Сама подумай, каково мне будет ей рассказывать, что в 55 лет я оказалась безработной, вынужденной искать приюта у дочери?

– Мама, друзья для того и существуют, чтобы поддерживать друг друга. Посмотри на Чик-Чирика, он тебя принял без всяких церемоний.

Совершенно не убежденная моими доводами, она пожала плечами и сменила тему разговора:

– Кстати, о Чик-Чирике – интересно, он собирается нанять уборщицу? Видели паутину на потолке? Может, предложить ему свою помощь на неполный день?

– Этим уже занимается сестра его жены, – возразил дедушка, допивая свою «Перрье» со вкусом лимона. – Но если ты всерьез собираешься искать работу, то в книжном – вон в том, напротив, – хозяину требуется помощница. Давай замолвлю словечко – уверен, он даст тебе шанс.

Дельное предложение, хотя я плохо представляла себе маму в подчинении у этого Руди.

– Даже не знаю, – сказала она, немного подумав. – Все эти клиенты, которых надо обслуживать… меня это немного пугает.

Какая жалость! И как печально видеть, что она воспринимает других людей с недоверием, хотя общение наверняка пошло бы ей на пользу. Но я не собиралась так просто сдаваться. Маме нужно вернуть веру в себя. И тут меня осенило:

– В любом случае ты не можешь пойти устраиваться на работу без хорошей стрижки и подходящей одежды, которая будет сидеть по фигуре. Завтра днем этим займемся.

– У меня нет денег на такие безрассудства, – резко возразила она.

– Расслабься, я же не поведу тебя к Диору! Полин вручила мне на Рождество подарочную карту, но мне сейчас ничего не нужно. Можешь ею воспользоваться, пока срок не истек.

– Ладно, уговорила, – сдалась она. – При условии, что мы не будем там торчать часами.

Что до прически, я предложила записаться к Розелин, чей салон располагался в ста метрах от кафе. Лулу расплатился по счету, и мы двинулись вперед по торговой улице. Я невольно пыталась представить, как выглядел городок во времена, когда по мощеной дороге, идущей через центр, ездили в основном велосипеды и телеги, а автомобили встречались лишь изредка. Была ли нынешняя кондитерская напротив табачной лавки магазином приснопамятного Шаркуна? Возможно, мой дедушка – в то время десятилетний мальчик в пелерине и коротких штанишках – каждый день в сопровождении Мари шел в школу мимо памятника павшим и мясной лавки?

Записав маму к Розелин на завтра, я стала рассуждать вслух, что делать дальше, – еще оставалось немного времени до того, как надо будет забирать Тима из школы, но смысла заезжать домой уже не было. И мы решили немного прогуляться по улочкам городка. Пройдя через рыночную площадь, мы вышли к зданию бывшей школы. Я предложила подняться на донжон, раз уж мы рядом.

– Не уверен, что ноги донесут меня до самого верха, – запротестовал было дедушка. – Ну, в крайнем случае подожду вас внизу.