И время остановилось

– Но пока он по-прежнему бегает, как от чумы, от любого разговора, если в нем всплывает слово «ребенок». Бесит, – поморщилась она, подперев голову рукой.

– Да, понимаю… А если ты перестанешь поднимать эту тему… ну, скажем, на неделю? Может, ему кажется, что ты на него давишь? Ну, ты же знаешь мужчин. И это объясняет, почему он так часто встречается с приятелями.

Полин с озадаченным видом поставила чашку.

– Ох… Думаешь, я превратилась в какую-то горгону?

Я засмеялась, представив ее со змеями вместо волос.

– Нет, конечно! Хотя, если подумать, это было бы удобно – превращать взглядом в камень всех надоедливых посетителей аптеки…

Она замахнулась на меня салфеткой, а потом наклонилась поближе с заговорщическим видом.

– Кстати, об аптеке… Кажется, кто-то попросил средство от запоров в присутствии очаровательного хозяина книжного магазина? Мне начальница рассказала. Хотела бы я видеть твою физиономию!

Я закатила глаза.

– А я хотела бы, чтобы мне перестали напоминать об этом неловком моменте! Но, думаю, уже весь город в курсе… Кстати, я встретила его в бассейне, когда отводила Тима. У него прелестная дочка.

Полин допила кофе и одарила меня своей самой лучезарной улыбкой.

– Да нам не важна его дочка, дорогая! Нас интересует он сам. Он уж точно не стал бы спать на диванчике в гостиной – с такой-то мужественной челюстью и такими глазищами! Ну я-то при мужике, хотя, может, и ненадолго, а вот ты…

– А я, если и не говорю о кишечных проблемах, появляюсь перед ним одетая как нимфетка-переросток, – пожаловалась я, указывая на свою розовую майку с крупными маргаритками, надетую на бегу. – Конечно, он довольно симпатичный, это только слепой не заметит, но ты упускаешь одну маленькую деталь: он занят.

– А-а. Да, неувязочка, – согласилась она.

– Именно. И, наверное, очень любит жену, раз вернулся сюда по ее настоянию, как он объяснял моему деду.

Полин изобразила ужас.

– У нее, наверное, тоже змеи вместо волос… Ладно, мне пора на работу, увидимся позже. И, ради Бога, переодень ты эту майку и хоть глаза подкрась, что ли, даже если красавчик уже занят!

Перед уходом я обсудила с Чик-Чириком последние детали праздника: мы решили отметить день рождения Тима в кафе, на следующий день после финала чемпионата мира по футболу. Устроим отличную вечеринку – пусть приглашает кого хочет. По такому случаю Чик-Чирик приготовит чизбургеры и закажет огромный торт в кондитерской.

– А еще я подготовлю музыкальную викторину, – с воодушевлением сообщил он. – Мой шурин согласился одолжить аппаратуру. Твоя мама тоже будет?

– Разумеется! А еще Полин с Мехди, и Аннетт обещала, и Маэль, лучший друг Тима, придет с родителями. Папы не будет, они с супругой едут на неделю в Венецию, но с ними мы отпразднуем в августе.

– Договорились, – кивнул Чик-Чирик. – Оставлю за вами дальний зал.

Я тепло его поблагодарила. Благодаря ему Тим надолго запомнит свой десятый день рождения!

* * *

Три следующих дня пролетели с бешеной скоростью. Мы обновили мамин гардероб, и к тому же теперь она щеголяла с короткой стрижкой а-ля Шэрон Стоун и элегантными серебристыми прядями, а воскресенье мы посвятили прогулке по ренессансному замку Валансе. Тиму там очень понравилось. Чтобы его больше не беспокоил храп Лулу, я уложила его у себя в кабинете, перетащив туда матрас, – ведь Тим как истинный джентльмен все же настоял на том, чтобы уступить свою кровать бабушке.

И сегодня, в среду, моя дневная программа ничем не отличалась от двух предшествующих дней: я работала. Аннетт собиралась заглянуть к нам вечером на аперитив. Я очень надеялась улучить момент и поговорить с ней об Аурелии – спросить, помнит ли она ее.

Оторвавшись от экрана компьютера, я встала и выглянула в приоткрытое окно кабинета. Мама решила погреться на солнце и устроилась с книгой напротив зеленых пастбищ, простиравшихся до самого леса. Немного ближе Тим и дед возились в саду. Лулу в синем фартуке расхаживал между грядками, а мой сын весело скакал вокруг. Прислушавшись, я различила, как дед добродушно ворчит:

– Да не топчись ты там, негодник! Подавишь петрушку.

Тим немедленно встал на цыпочки и стал осторожно пробираться между грядками. Лулу вручил ему цинковую лейку.

– Только лей потихоньку, деточка, – наставлял он внука. – Как птичка писает, не больше, а то затопишь. Дедуля дело говорит.

Я улыбнулась, почти жалея, что не снимаю эту сцену. Можно было бы потом смотреть, чтобы поднять настроение.

Я уже собралась вернуться к переводу, когда покой этого чудесного дня внезапно нарушил пронзительный крик.

– Не трогай меня!

Узнав мамин голос, я кинулась вон из комнаты, схватив на бегу нож для хлеба. Мысль, что телефон был бы полезнее, все же промелькнула у меня в голове, но я уже нарисовала в воображении тысячу возможных сценариев, поэтому действовала инстинктивно и не раздумывая помчалась вниз, а потом во весь дух припустила по двору. Сзади пыхтел перепуганный Лулу, следом бежал Тим.

– Черт вас дери… – сдавленно ругался дед.

– Мама! – воскликнула я, увидев, как она, смертельно бледная, прижимает руки к груди.