И время остановилось

Услышав, как она сглотнула, я отложила канцелярский нож, которым собиралась вскрыть коробку, и посмотрела на нее. По ее покрасневшим глазам, в которых стояли слезы, я поняла, что она не все нам сказала.

– Что с тобой, мама? Это все из-за того сообщения? Ты ведь можешь просто сменить номер телефона…

Неожиданно из ее горла вырвалось рыдание. Я кинулась к ней, мягко увещевая:

– Поговори со мной. Ты же знаешь, что молчание – это не выход.

Она коротко вздохнула. Я видела, как нелегко ей открыть мне то, что ее мучает.

– Просто… Я чувствую себя такой виноватой, что свалила вам на голову столько проблем – и тебе, и дедушке.

– Ну что ты… – я погладила ее по плечу. – Все образуется, я уверена.

Похоже, этот простой ласковый жест ее немного приободрил.

– Может быть, но пока я доставляю вам слишком много хлопот.

Раздосадованная ее беспрестанными извинениями, я ответила мягко, но решительно:

– Хватит, мама. Гони свое чувство вины пинком под зад.

И добавила, не дав ей времени возразить:

– Ты слишком долго несла этот груз одна, чтобы теперь не позволить мне протянуть тебе руку. И пусть даже в последние годы твоя жизнь пошла наперекосяк, все вместе мы сумеем ее выправить. Знаю, что на моем месте ты сделала бы то же самое для меня.

Ее глаза заблестели. Думаю, мои тоже.

– Спасибо, Лиза, – всхлипнула она, пытаясь улыбнуться. – На секунду мне показалось, что я слышу твоего деда. Осталось только добавить «срань господня» в конце твоей тирады, и сходство было бы полным.

Ее слова меня тронули и в то же время развеселили. Я рассмеялась, смахивая слезинку, выступившую в уголке глаза.

– Кстати, о дедушке: давай-ка займемся делом, пока он не начал задавать вопросы.

Придя в хорошее настроение, мы за пятнадцать минут перебрали бабушкину одежду, решив отдать почти все в благотворительный фонд. Себе мама оставила только симпатичный вязаный свитер пастельно-голубого цвета, который очень шел к ее глазам.

– О, посмотри-ка! – внезапно воскликнула она.

Я обернулась.

– Глянь, что я нашла, – сказала она, протягивая мне чехол для одежды.

Предметом ее восторга оказалось изумительное желтое платье в горошек со струящимся силуэтом и пояском на талии. Мне не понадобилось много времени, чтобы вспомнить, где я читала его подробное описание!

– Это же платье Аурелии! – вскричала я в свою очередь.

Если я правильно запомнила, именно это платье было на ней в тот вечер, когда она впервые поцеловалась с Антуаном после циркового представления.

– Похоже на то, – мама восхищенно погладила материал кончиками пальцев. – Ткань просто невероятная, чувствуется мастерство кого-то из именитых кутюрье.

Осознав, что я смотрю на платье, сохранившееся, несмотря на прошедшие годы, которое целых восемьдесят лет назад носила отважная девушка, я почувствовала, как по коже побежали мурашки.

– Оно великолепно! Мы же не отдадим такое сокровище…

– Ни в коем случае, – согласилась мама. – Какой-нибудь специализированный бутик наверняка предложил бы нам за него хорошую цену, но, по-моему, очевидно, что мы не можем с ним расстаться.

Дверь гостиной внезапно распахнулась, и вошел дедушка, желавший узнать, как продвигается наша сортировка.

– И спрашивать не нужно, хорошо ли вы проводите время, – ваш довольный визг слышен даже из кухни, – рассмеялся он.

Я уже было открыла рот, чтобы поделиться с ним причиной наших восторгов, но вовремя вспомнила, что лучше не упоминать имени Аурелии. Боже, как мне надоели все эти предосторожности! Увидев, что я готова все послать к черту, мама бросилась мне на выручку:

– Мы откопали одно ретро-платье, – пустилась она в объяснения, указывая на наряд. – Оно, наверное, принадлежало Мари? Фасон, типичный для тридцатых годов.

Я бросила на нее благодарный взгляд.

– Да, вполне возможно, – неопределенно отозвался он. – Кажется, твоя мать пару раз надевала его на свадьбы. Помнится, она даже чинила застежку на спине.

Все было бы слишком просто, если бы он ухватился за такую возможность рассказать нам об Аурелии. С задумчивой улыбкой мама подошла ко мне и приложила платье, прикидывая, как оно сядет по фигуре, а потом отступила на шаг, чтобы оценить результат.

– Тебе стоит взять его себе, Лиза. Оно идеально тебе подойдет.

Лицо Лулу оставалось непроницаемым. Боюсь, я не так хорошо держала себя в руках. Это платье вдруг вызвало у меня чувство неловкости. Его владелица была столь восхитительна! Разве я вправе претендовать на ее наследство? Я поспешно запротестовала:

– Нет, не думаю. Я и так бледная, желтый цвет мне будет не к лицу, да и в талии оно слишком узкое, мне придется все время втягивать живот.

Я по натуре жизнелюб и комплексами не страдаю, но, надо признать, после беременности я раздалась в бедрах и приобрела небольшой животик, который не очень сочетается с некоторыми фасонами одежды.

Мать закатила глаза.

– Подумаешь, округлости! Я уверена, что оно прекрасно на тебя сядет, а если что, можно подогнать по фигуре.

– Решайте уже, – проворчал Лулу. – Не будем же мы торчать здесь весь день.

– Все уже решено, – поспешила ответить мама. – Мы его берем.

Я сдалась: