И время остановилось

– Охотно верю. Но знаешь, было бы скверно, если бы боши купились на эти сплетни и сунули нос куда не надо. Ты ж не дура – прекрасно понимаешь, что я могу замять это дело. Но взамен…

Он резко дернул ее за запястье, притянул к себе и положил вторую руку ей на бедро. От мерзкого прикосновения сквозь ткань платья Аурелию передернуло, и она гневно вырвалась.

– А ну, убери руки! Тебе не стыдно так позориться?

Она схватила велосипед, но Шарль со злобным смешком бросил ей в спину:

– Ничего, запоешь еще по-другому! Обожаю норовистых кобылок.

Не слушая его, Аурелия вскочила на велосипед и что было сил покатила в сторону Ла-Шемольер. Спеша предупредить семью об опасности, исходящей от Шарля Тардье, она не удержалась на каменистой дороге и ободрала колени. Но, превозмогая боль, мужественно поднялась и позволила себе перевести дух, лишь съезжая по склону к маленькой ферме.

28

В переднике, повязанном поверх рабочего халата, Марселина выставила на стол, перенесенный под липу, два аппетитных мясных пирога. Только что подъехавшая Аурелия прислонила велосипед к стволу дерева. Чуть поодаль Луи и Аннетт катали развеселившуюся Дину в тачке. Каждый толчок сопровождался оглушительным скрипом, заставлявшим малышку заливаться смехом. Заметив, что по ноге струится кровь, Аурелия достала из кармана платок. Увидев ее, растрепанную и израненную, Мари и Антуан кинулись навстречу.

– Да что стряслось?! – всполошилась сестра.

– Просто упала, не волнуйся. Мне нужно срочно с вами поговорить. Папа здесь?

Встревоженный Антуан махнул в сторону края поля, где Леандр беседовал с Ариэль. Одетая в широкие брюки и мужскую рубашку, с косынкой, повязанной поверх убранных в пучок каштановых волос, Ариэль нервно расхаживала взад-вперед, прикусив большой палец. За полтора года она стала незаменимой помощницей Марселины: копала, сажала, возилась в огороде, не боясь выпачкать руки. Ее энергия была неиссякаема. Раз уж ей опасно было появляться в деревне, она ежедневно гуляла по лесам и полям, успев досконально их изучить. На отдаленной ферме можно было не опасаться случайных встреч. Пусть жизнь здесь сильно отличалась от прежней парижской роскоши, Ариэль никогда не жаловалась. Они с Диной прочно завоевали сердца Марселины и Аннетт, и те уже не представляли, как дожидаться конца войны без своих новых подруг.

– Что-то не так? – нахмурилась Аурелия.

Антуан привлек ее к себе:

– Твой отец только что узнал, что мужа Ариэль депортировали на восток. Лагерь Шамбаран в Изере, где он содержался, эвакуировали.

– Боже мой! – прошептала девушка. – Бедный Жакоб… Правда, что там пленные умирают?

– Увы, судя по тому, что говорит папа, – уныло кивнула Мари.

Вымотанная сумасшедшей гонкой под палящим солнцем и сраженная ужасным известием, Аурелия пошатнулась. Антуан поддержал ее и подвел к скамье у стола.

– Ты совсем расстроена, милая. Присядь.

По просьбе Мари Марселина плеснула девушке сливовой наливки. Аурелия скривилась, когда обжигающая жидкость опалила горло, но нехотя признала, что выпивка ей сейчас не помешает. К ним присоединились Леандр и Ариэль. Хоть на ее лице читались напряжение и тревога, бывшая танцовщица уже готова была встретить новые испытания с высоко поднятой головой.

– То, что они творят с Жакобом и нашим народом, лишь подтверждает: надо бороться, – сказала она в ответ на вопрос Леандра, который остальные не расслышали. – Я не сдамся, можешь быть уверен.

Ариэль присела рядом с Аурелией, а Марселина позвала детей к столу. Устроившись напротив, Леандр поинтересовался у дочери, как прошел визит к Тардье. Аурелия устало вздохнула.

– Толстый Бебер не ошибся насчет Шарля. Этот слизняк дал понять, что раскусил, чем мы тут занимаемся.

Леандр со стуком опустил рюмку на стол.

– Черт возьми! – воскликнул он. – Придется держать ухо востро.

– И как он догадался? – спросила Мари. – При всех наших предосторожностях это как-то странно!

Аурелия лишь беспомощно покачала головой – объяснить случившееся она не могла. Сестра была права: евреи приходили к ним в дом только после наступления темноты, они прокрадывались через заднюю калитку и покидали дом ночью, отправляясь в дальнейший путь.

– Он твердит про какие-то слухи… Но кто еще, кроме нас, мог знать? Разве что соседи прятались в кустах, когда Антуан там проходил. Других предположений у меня нет.

– Я всегда был предельно осторожен, – заверил юноша.

– Я и не сомневаюсь, парень, – кивнул Леандр. – Но в полях трава стеной – там и медведя среди бела дня не заметишь. Можно затаиться… Эх, надо было раньше сообразить. А поточнее, Аурелия, что сынок Тардье тебе наговорил?

Та смущенно поморщилась.

– Если вкратце, он не выдаст нас, если я с ним пересплю.

Сжав челюсти, пунцовый от ярости Антуан мгновенно вскипел:

– Прибью гада собственными руками!

– Не прибьешь, – жестко осадил его Леандр. – Только лишних неприятностей нам не хватало.

– Вы что, не слышали Аурелию? Он же сдаст нас гестапо!

– Если и сдаст, то не прямо сейчас, уж поверь. Ему же совершенно ясно: доносом он ничего не добьется, зато от своих же схлопочет пулю промеж глаз.