Я, бабушка, Илико и Илларион

– Получил, получил добрую весть, радуйся! Пришли, говорит, пятьсот рублей… Копейка в копейку… Об этом ты чирикала все утро, да? Фу, чтоб тебя!..

– С кем ты разговариваешь, Бедиа? – удивился Геронтий.

– Да с птичкой! Как заладила с утра – «чирик» да «чирик». Вот и начирикала пятьсот целковых! – Бедиа в сердцах замахнулся на птичку. Та вспорхнула, перелетела на ель.

– Чирик, чирик, чик!

– Я тебе дам «чик-чик»! Пошла к черту! – рассердился Бедиа.

– Да ты, вижу, понимаешь птичий язык! О чем это она? – рассмеялся Геронтий.

– Спроси сам – узнаешь!

– Чего тебе, птичка? – спросил Геронтий.

– Чирик, чик! – ответила Черноголовка.

– Не может быть! – удивился Геронтий и налил себе третий стакан.

– А ну, катитесь отсюда оба, пока целы! – Бедиа нагнулся за камнем. Птичка улетела.

– Брось камень, Бедиа Чиквани! Я не птичка, летать не горазд, а идти иду, видишь? – Геронтий осушил третий стакан и направился к воротам.

– С такой телеграммой на лучшее вино не рассчитывай, Геронтий дорогой, так что впредь не утруждай себя, позвони прямо с почты и передай содержание. Понятно? – крикнул вдогонку Бедиа.

– Понятно! – сказал Геронтий и, затянув «Кучхи бединери», покинул двор.

Еще час Бедиа бесцельно бродил по двору, а потом пошел к соседям Гогелия – занять денег.

– Просто удивительно, уважаемая Аграфена! С самого утра птичка не дала покоя! А в полдень Геронтий Цанава принес телеграмму – денег просит мой наследник!.. Пишет, что здоров, но я ума не приложу – зачем ему понадобились пятьсот рублей! Месяц тому назад послал ему столько же… – информировал соседку Бедиа в виде вступления.

– Не про вашего будь сказано, уважаемый Бедиа, но… Нынешняя молодежь… Ни на шаг, ни на шаг нельзя ей доверять!.. Стоит на минуту отвести глаза, и – пожалуйста, тут тебе и морфий, и черт его знает какая еще там гадость.

– Господь с вами, уважаемая Аграфена, что вы такое говорите! – испугался Бедиа.

– Так оно и есть, уважаемый Бедиа… Вот, пожалуйста, сыночек Палладия Когоскуа… Привел жену, – прости господи, – ну впрямь девка из борделя… Того и гляди уши свекрови и свекру солью набьет!

– Убей меня бог! Рехнулся парень, что ли?

– Видать, рехнулся…

– Вот несчастье-то какое!

– Поэтому вам и надо быть осторожным, уважаемый Бедиа… И не очень-то вашего там… того… тем самым… Да! – предупредила Аграфена соседа. Под «того… тем самым» явно подразумевались деньги, – произнося эти слова, она недвусмысленно провела большим пальцем по указательному…

От соседки Бедиа вернулся смущенный и испуганный. Только он открыл калитку – Черноголовка, сидевшая на прибитом к столбику балкона крюке, перепорхнула на ветку черешни и чирикнула:

– Чирик, квист, чик-чик!

– Да говори уж, в чем дело, какая еще беда на мою голову! Душу вымотала, черт тебя возьми! – крикнул Бедиа.

– Чик-чик, чирик!

Бедиа глазом поискал камень, и когда птичка отвернулась, он быстро нагнулся, взял камень и положил себе в карман.

– Чирик, чирик, чирик! – пискнула птичка, перелетая на ветку росшей перед домом груши.

– Золотой клюв, золотой клюв! Боже мой, с чего это бесится птичка, не пойму! Никак, несчастье со мной!

– Чирик… – начала было Черноголовка, но вдруг запущенный Бедиа камень пронесся над самой ее головкой, и тут же раздался звон разбитого стекла.

Птичка сорвалась с места и в мгновение ока исчезла в соседском дворе.

«Началось!..» – подумал Бедиа. Он поднялся на балкон, вошел в комнату, подошел к разбитому окну, просунул сперва руку, потом голову, словно хотел удостовериться – действительно ли стекло разбито. Потом опустился на тахту и задумался.

«Боже великий, если меня ждет неприятность, пусть это будет разбитое стекло… Чего ко мне пристала птичка, что ей нужно?!. Бог ты, в конце концов, или кто? Научи ее человеческой речи или дай мне птичий язык – объяснимся, поймем друг друга… Вижу ведь, птичке хочется что-то сказать… А вдруг с мальчиком беда какая?.. Как это Аграфена про молодежь сказала? «Стоит на минуту отвести глаза, и – пожалуйста, тут тебе и морфий, и черт его знает, какая еще там гадость…» Типун ей на язык, чертовой бабе!.. «Привел жену, – ну впрямь девка из борделя…» Может, она что-то скрывает?.. Говорила намеками… Верно, знает, проклятая, что-то, да недоговаривает… «Не очень-то вашего там… того… тем самым…» Нет, определенно она что-то скрывает от меня!.. Может, он женился? Ну и что? Я сам давно его прошу: женись, сыночек, дай мне поиграть с внучком… Почему же он не сообщил об этом мне? Значит, девка непутевая… И Геронтий нес какую-то чушь… Вино, мол, с сахаром… Жена, мол, не дожила до счастья сына…

Бедиа бросился к телефону.

– Алло, почта? Это кто? Пация? А кто? Жужуна? Попроси, милая, Геронтия Цанава, почтальона. Бедиа я, Бедиа Чиквани! Дело у меня небольшое…

– А его нет, уважаемый Бедиа. Поехал в Очамчире, на похороны Шакира Эзугбая. Вернется утром, не раньше…

– Тьфу, черт возьми! – Бедиа в сердцах бросил трубку и снова вошел во двор.