Я ненавижу тебя, чертов Уильямс! (СИ)

Его сбивчивый шепот утопает в толчках, и Ваня лишь кивает и жмурится сильнее. Мышцы поддаются легко, растягиваются, а все это ощущение заполненности окончательно вычеркивает из головы все. Ваня, не стесняясь, подмахивает и хрипло стонет. Ваня хнычет от ярких укусов и нежных поцелуев, и думает, что он в гребаном извращенном раю. Ведь настолько хорошо ему не было еще никогда. Ведь так горячо и одновременно трепетно, не было ни с кем и не будет. Потому что Ал, будет рядом, потому что только ему позволено творить абсолютно все.

— Люблю тебя, — Ваня шепчет это сбивчиво, в порыве защемившей в сердце нежности и обожания к этому человеку. Не мимолетное чувство, окрыленное желанием и похотью, а что-то куда более глубокое и вечное.

Джонс сбивается, а в следующую секунду толкается сильнее и ладонью накрывает член. Он уже на грани, запах сводит с ума и подначивает все сильнее, раскрывается в полной мере, добавляя еще и едва уловимый летний аромат ягод.

— Ванечка… — мир тонет в последнем обращении Ала и Ванином стоне, переходящем в хрип.

Его выгибает на кровати, подбрасывает и разом скручивает все внутренности сильным спазмом. Ваня еще ощущает, как внутри разливается влага и как набухает крупный узел, распирая все сильнее. Чувствует и перекатывается набок вместе с Альфредом, понимая, что теперь назад дороги точно нет.

— Если так будет все пять дней, я, пожалуй, даже предпочту забыть про еду, — Альфред нежится в кровати и мягко гладит Ваню по волосам, пока тот доверчиво жмется к нему головой.

— Джонс, ты кончил только что, умерь хоть ненадолго аппетиты, ненасытное ты чудовище, — Брагинский ворчит, но Альфред без особых проблем различает в его голосе довольство. Что бы там Ваня ни говорил, а в аппетитах такого плана он Альфреду ни разу не уступает.

— Сложно удержаться, когда попадается такой лакомый кусочек.

Джонс облизывается и тихо смеется, когда Ваня ощутимо тыкает его в бок. Спорить сейчас слишком лениво, да и позднее время сказывается — Брагинского сильно тянет в сон. Он лишь крепче прижимается к Альфреду и нежится в его тепле. Утихомирившееся желание еще гуляет по телу слабыми отголосками, но Ваня точно знает — это еще не конец, завтра его накроет снова, и Альфред будет рядом. Эта мысль греет особенно сильно, как и оберегающие объятия на плечах. А потому он так и засыпает, пробурчав что-то милое напоследок и наплевав даже на включенный ночник. Ведь все равно на весь этот мир, если рядом Ал.

Комментарий к Глава 21. Решение

https://vk.com/wall-141841134_194

========== Глава 22. Предложение ==========

— Джеймс, харе перед теликом мельтишить, мешаешь! — Стив лениво жует яблоко и пытается разглядеть хотя бы урывками историческую передачу.

Урывками, потому как его родной брат, его плоть и кровь, с самого утра, как заведенный, нарезает круги по гостиной и успевает уже порядком задолбать не только своей кислой, взъерошенной физиономией, но и всеми отдельными частями тела вместе взятыми.

— Завались.

Содержательный ответ становится последней каплей в чаше возмущения Стива. Джеймс, по всей видимости, сейчас точно не в этой вселенной, иначе с чего ему вести себя так по-идиотски? Но он ведет, идет на очередной круг, и Стив не выдерживает.

Опрокинуть брата за руку с размаху на диван оказывается делом слишком легким. Джеймс кажется, даже не сразу осознает, что только что произошло, но физиономия брата, который нависает сверху и весьма недвусмысленно придавливает к поверхности, говорит сама за себя. Джеймс приходит в чувство быстро, бьет со всей дури по плечу, брыкается и в итоге падает вместе со Стивом на пол, уже прижимая к полу его.

— Какого хрена ты творишь?! — Джеймс кричит, наставляет кулак прямо в лицо, но Стив лишь хохочет:

— Это я должен спрашивать, — давится смехом он. — Ты похож на гребаную истеричную омегу, не в твоем духе, братец.

Джеймс стекленеет и смотрит в это усмехающееся лицо. Весь запал разом остывает, возвращая прежнее место странным мыслям и он снова чертыхается и матерится себе под нос.

— Не понимаю, о чем ты, — пытается увильнуть он и встать поскорее, чтобы смыться. Не тут-то было, Стив крепко хватает за запястье и не дает уйти:

— Еще как понимаешь, — голос становится тихим, но угрожающим. — Выкладывай, в чем дело.

Джеймс дергается снова для проформы и вздыхает — так просто его явно не отпустят, Стив, если понадобится, и дверь в спальню выбьет, чтобы добиться ответов.

Старший Уильямс разжимает ладонь лишь когда убеждается, что брат никуда от него не денется. Джеймс потирает запястье и ушибленную в полете коленку и с размаху плюхается на диван, прикрывая глаза.

— Я. Не. Понимаю, — чеканит он четко, а заодно трет виски. На этот раз Стив догадывается, что слова относятся вовсе не к нему, а потому покорно садится рядом и ждет, пока брат соберется с мыслями. — Как он может так спокойно воспринимать все? Черт возьми, да я веду себя с ним хуже, чем со всеми альфами вместе взятыми. Хуже, чем с тобой! — голос Джеймса снова повышается до крика.