Я ненавижу тебя, чертов Уильямс! (СИ)

Мэтт с трудом поворачивает голову и скашивает взгляд. И тут же жалеет, что не остался лежать в счастливом неведении.

— Вибратор, — Джеймс любовно обводит ладонью изогнутую ярко-красную игрушку по плавным изгибам. — Тебе точно понравится, — Уильямс не удерживается и смеется тихо, облизывает губы, а Мэтт торопится уткнуться обратно в простынь — лицо готово слиться по оттенку с этим вибратором.

Выдают даже уши, красные до самых кончиков. Но на них Мэтту становится все равно уже через несколько секунд, когда между ягодиц вновь скользит смазка, а потом…

В этот раз Джеймс не дразнит, не изводит легкими касаниями и умопомрачительными движениями. Он сразу аккуратно надавливает на колечко и начинает медленно проникать внутрь.

Все не так страшно, убеждает себя Мэтт и давит очередной стон. Все не так страшно — мышцы натягиваются все сильнее вместе с тем, как расширяется игрушка. Глубоко. Широко. Много. Мэтт дышит тяжело и рвано, когда все оказывается внутри и заметно тянет мышцы. Его ноги страшно дрожат от напряжения, по члену влажно течет с кончика, а Джеймс лишь методично потирает растянутое покрасневшее колечко, придерживая второй рукой игрушку. Мэтт отвлекается на это движение, расслабляется и почти кричит, когда игрушку довольно грубо вынимают и двигают обратно.

Уильямс чувствует собой каждый гребаный выступ и изгиб. Уильямса прошивает разряд за разрядом, а голове такой шум, что он даже слов Джеймса за ним разобрать не может. А движения все ускоряются, становятся более отрывистыми, рваными.

— Еще… — Мэттью всем своим естеством чувствует, как напряжены в ожидании нервы, как нега, томившая до этого, превращается в безудержное цунами. — Еще, — всхлипывает он, подаваясь задницей назад.

— «Еще» значит? — Джеймс бешено сверкает глазами и попросту не может больше сдерживать себя от распирающей похоти. — Ты смеешь просить что-то у своего хозяина, никчемный мальчишка? — вопреки словам, он вбивает игрушку резче, а сам шарит рукой по простыни. — Ты совсем уже страх потерял?!

— Простите… — Мэтт не соображает, что несет, в голове чертова лава, и мозг попросту выкипает от нее. — Хочу…

Кончить. Единственное желание, которое ясно осознает Мэтт за всей этой какофонией ощущений и запахов. Особенно запахов. Он насквозь уже кажется пропитан Джеймсом, этой хвоей, мятой и скошенной травой. И этот аромат не мерный обычный шлейф. Он везде. Он отпечатывается в голове, отпечатывается в самом сознании. За волосы резко тянут, заставляя закинуть голову назад.

— Твои желания ничто, — рычит ему Джеймс и прокручивает вибратор. Мэтт скулит, поджимает пальцы на ногах, стискивает простынь, потому что все вместе уже перебор, потому что еще немного и…

На член вдруг с щелчком опускается странное давление. Туго. Мешает. Мэтт скулит, пытается сообразить, что происходит, но Джеймс отстраняется, дергает его на себя, заставляя сползти на пол, а сам встает впереди.

— Это кольцо. Пока не удовлетворишь меня, не сниму, — Джеймс хрипит, тянет Мэтта за волосы, а тот оторопело смотрит на омегу.

Только сейчас он понимает, что Уильямс и сам уже где-то за гранью. Понимает по пылающему взгляду, румянцу возбуждения на щеках, сорванному в крах дыханию. Понимает и тут же тянется к ширинке, дергает заплетающимися пальцами молнию и резко спускает штаны с бельем, которые Джеймс раздраженно отшвыривает ногой подальше.

У Мэтта в голове больше нет стыда, когда он торопливо вбирает в рот некрупный омежий член сразу наполовину и начинает старательно двигать головой. У Мэтта мысли только об удовольствии этого омеги и распирающем задницу вибраторе. Он берет глубоко, резко, сильно, ласкает языком, как может, чувствуя, как стекает по подбородку слюна, а пальцами тянется к заднице. Джеймс уже даже не командует, просто закидывает голову назад, когда длинные пальцы разом проникают внутрь и ласкают податливые стенки. Ему этого мало, но Уильямс даже так доводит его до крайности одним лишь языком и пальцами, одним своим видом и запахом. Даже тем, с какой жадностью он втягивает носом воздух у самого паха — Джеймс поверить не может, что вообще попал на такого человека. Да и не думает сейчас, лишь цепляется сильнее за волосы, пока все тело не скручивает оргазмом. Джеймс стонет хрипло, громко, но напряжение не исчезает — слишком давно никого не было. Он лишь с удивлением чувствует, как ему в расслабленную ладонь словно в поисках ласки упирается голова Мэтта.

— Джей… Джей… — как в бреду шепчет он, напрочь забывая про всю игру.

Джеймс про нее если и помнит, то забивает едва лишь слышит свое имя сказанное так. Умоляюще, с обожанием и безудержным желанием одновременно.

— Черт… — Джеймс вцепляется в волосы и пытается удержать в груди то нечто, которое сейчас разрывает его. — Черт, просто ляг на кровать, — пытается хоть немного собраться с мыслями он.