Я! Помню! Чудное! Мгновенье!.. Вместо мемуаров

– Мне их, конечно, жалко отдавать. Но не потому, что жадный или чересчур трепетно люблю свое творчество… Бывают периоды, когда пишу картины и подолгу не вешаю их на стены. Мне нужно время, чтобы отстраниться от них, чтобы отстоялись, что ли. Они мне постоянно мешают, я их постоянно хочу дописывать. А потом отдаю в мир и по своей безалаберности зачастую не отслеживаю дальнейшую судьбу. Сегодня многие из них разбрелись по миру, и у каждой своя судьба… Что – то погибнет. Что – то останется.

– Говорят, «Гранатовая чайхана» точно должна была погибнуть во время землетрясения 1966 года в Ташкенте. Но стена вашего дома, на которой висело это полотно, каким – то чудом уцелела…

– Знаешь, я в 1959 году познакомился и подружился с врачом из Бразилии. Ему нравились мои работы, и я написал гуашью несколько быстрых, эспрессивных его портретов. Он увез их в Бразилию, а вскоре прислал письмо и вырезку из газеты, где говорилось, что мои работы среди других полотен бразильских художников были представлены на выставке. Потом в Бразилии был переворот, а так как мой знакомый врач был коммунистом, он бесследно исчез. Никто из наших общих друзей ни о нем, ни о картинах больше никогда не слышал.

Подобная история произошла и с моим братом, Валерием. Он подарил картину своему знакомому чилийцу, который работал в правительстве Альенде. Картина уехала в Чили. А потом был фильм Романа Кармена «Пылающий континент». Брат случайно увидел этот фильм и кадры, где Кармен берет интервью у его знакомого, а за спиной у него, на стене, висит подаренное Валерием полотно. Что стало с тем человеком, что стало с той картиной?..

Андрей Александрович Волков. Внук. С раннего детства его привлекало абстрактное искусство

Мы знакомы давно. Часто виделись и у него дома, на Большой Полянке, где собирались большие компании друзей старших и младших Волковых, и на различных московских выставках. Много беседовали. Но и на этот, последний по времени разговор, результат нашего виртуального общения, интернетовского. Ибо – «рас – стояние: версты, мили»…

– Андрей, последние годы вы все чаще выставляете свои работы вместе: Александр и Андрей Волковы. Бывает, присоединяется и твой дядя, Валерий Волков. Должна отметить, что ваши работы великолепно дополняют и продолжают друг друга. Одна из отличительных черт старшего поколения художников Волковых – «буйство цвета, звуков и запахов Востока». Они «захватили» в свои руки, вобрали в себя все это богатство «по праву первородства», если, конечно, так можно выразиться в данной ситуации. И отец, и сыновья Волковы, русские по крови, родились и выросли в глубинной Средней Азии, и это предопределило очень важную, глубинную часть их жизни и их творения. Ты, Андрей, уже третье поколение творческого колена семьи Волковых, – московский мальчик, рожденный под серым небом, моросящим дождиком, березками да осинами… А работами своими декларируешь принадлежность именно к «волковской школе»…

– Ты совершенно справедливо говоришь о важности «азиатского начала» в их творчестве, это общепризнанный факт. Но все же, «волковская школа» – это еще и глубокая связь с мировой культурой. Для старшего Волкова камертоном были Рембрандт и Тициан, для Валерия и Александра к «колоссам» добавились Пикассо и Шагал, Ланской и Де Сталь, Поллок и другие близкие по времени и созвучные по подходу художники. При всей этой вовлеченности в большой мир живописи (а она заслуживает отдельного разговора), каждый представитель школы стремится к созданию индивидуальной пластической системы, основанной на абсолютно личном опыте. Достаточно посмотреть на работы каждого представителя «клана», чтобы почувствовать зримую разницу подходов. То есть, важные качества школы – это культура и внутренняя свобода.

Другая фундаментальная черта, уже из числа формальных – способность видеть и использовать цвет как смысловой, глубоко символический элемент произведения. Не обязательно яркий, но – живой. Ну и наверное самое главное – то, о чем мне больше всего рассказывали, и что я видел на примере старших – бескомпромиссное и требовательное отношение к своему делу. Причем не важно, связано ли твое дело с твоей художественной программой или делаешь ты что – либо в силу обстоятельств, для «прозы жизни», никогда нельзя опускаться до халтуры. Вообще, «школа Волковых» – это скорее мировоззрение, нежели набор формальных приемов.