Читаем Я продолжаю влюбляться в тебя… полностью

Твои смуглые руки – на белом руле.Аварийное время сейчас на Земле…Аварийное время – предчувствие сумерек.В ветровое стекло вставлен синий пейзаж.Выбираемся мы из сигналящих сутолокИ дорога за нами, как тесный гараж.В чей-то город под нами спускается солнце.Угасает на небе холодный пожар.Аварийное время навстречу несется,Как слепые машины с бельмом вместо фар.От себя убежать мы торопимся вроде.Две тревожных морщинки на гретхенском лбу.На каком-то неведомом нам поворотеПотеряли случайно мы нашу судьбу.Аварийное время настало для нас.Вот решусь – и в былое тебя унесу я.Ты в азарте летишь на нетронутый наст,И колеса сейчас, как слова, забуксуют.Аварийное время недолгой любви.Все трудней и опаснее наше движенье.И не светятся радостью очи твои,Словно кто-то в душе поменял напряженье.Светофор зажигает свой яростный свет.Подожди, не спеши. Мы помедлим немного.Будет желтый еще… Это «да» или «нет»?Может быть, нам ответит дорога…

Георгий Иванов

Приснись мне, Георгий Владимыч.И тайну заветную вымучь,С которой в былое ушел.А я поколдую над нею,И, может быть, стану сильнееСредь нынешних бедствий и зол.Приснись мне, Георгий Иванов,Под музыку хрупких стаканов,Что где-то мы подняли врозь.И станет понятней и ближеТоска твоя в синем Париже,Где встретиться нам не пришлось.Печальный поэт и скиталец,Ушел он… Но строки остались,Да что-то притихли впотьмах.И много времен миновало,Пока от Девятого валаОстались лишь пена да прах.И снова судьба твоя дома.Возвышенно встали три томаНа полке горючей страны.И смерти оказана милость.А все остальное – приснилось…И нет ни стыда, ни вины.

Август

На дворе уже август…Он, словно октябрь,Полон грустных,Уже недалеких примет.Возле прожитых летЯ раскину свой табор,Подарю своим книгамПоследний куплет.На дворе уже август…Кончается лето.Как недологЕго ежегодный удел.По каким-то понятнымЛишь сердцу приметамЯ однажды, как он,Окажусь не у дел.На дворе уже август…Он тих и печален.И хотя далекоДо крутых холодов, —Птицы смолкли,Как будто о ком заскучали.И остался под крыльямиШум городов.На дворе уже август…Но слава Природе,Что она эти дниПовторит через год.Мой восторгМежду тихими соснами бродитИ с зеленой волноюВстречает восход.И я чувствую с августомТайное сходство,Когда эти красотыРисует строка.Мне бы так же вершитьСвое творчество просто,Как и он…Но у лета в запасеВека.

«Все суета…»

Перейти на страницу:

Все книги серии Подарочные издания. Поэзия

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия