Читаем Я решил стать женщиной полностью

Это была моя первая поездка заграницу. Каждое лето я собиралась в тропические края и в заморские страны, но я не просто не успевала оформить заграничный паспорт, я даже ни разу не начинала его делать. Мне предлагали периодически заграничные поездки, связанные со съемками. <Да, конечно, только сейчас сделаю загранпаспорт>, - говорила я: и ничего не делала. Особенно упорно меня приглашали как-то поехать снимать на Сейшельские острова. Мне предложили эту съемку заранее аж за три месяца знакомые, зная, что загранпаспорта у меня нет. <Только очень просим, сделай загранпаспорт, не откладывай на последний момент:>. <Конечно, конечно. Завтра поеду в турагентство или в ОВИР>. Они мне звонили каждые две недели: <Делаешь?> Чуть позже уже с вопросом: <Ну, сделал?> <Делаю:> - говорила я и чуть позже: <Чего-то не сделали мне еще. Звоню, говорят - не готово:> Потом я решила не доводить до последнего момента и дала им несколько телефонов других фотографов, у тех были загранпаспорта. Мои <сейшельские> клиенты договорились с одним из фотографов, не буду называть его фамилию. На мою радость он снял всё хреново и, кроме того, много пил: или, точнее, много пил и снял всё хреново. Началась новая история, опять мне дали два уже месяца на получение загранпаспорта. Но через неделю я позвонила и сказала, что не поеду.

Катя знала эту мою особенность и нелюбовь заниматься документами вообще. <Ты точно хочешь поехать отдыхать в Шарм этим летом?> - спросила она меня еще весной. <Да, точно. Хочу, чтобы Лиза отдохнула перед школой>. <Хорошо, тогда я сделаю тебе и Лизе документы сама. Ты всё равно не займёшься ими>. Она заставила меня взять свою трудовую книжку из академии, она нужна была для оформления загранпаспорта, заставила сделать фотки в овале на матовой бумаге, забрала всё это, мой российский паспорт и деньги. И сделала его мне сама в турагентстве. Сделали мне его не с первого раза. Вначале мои анкеты и фотки вернули. <В МИДе сказали, что на фотографии - баба. Мы убеждали их, что Вы просто так выглядите, но они даже не стали слушать. В следующую среду к ним едет наш начальник, попробует еще разок убедить их. Они всё-таки знают друг друга, у него, наверное, получится>. Не получилось. Я нашла свою более раннюю фотографию, сама её перепечатала нужного размера. На ней я была неженственная, но всё-таки похожая на себя в данный момент. Её и вклеили.

На паспортном контроле в Шереметьево-2 меня остановили. Женщина-контроллер взглянула на меня и уставилась в мой паспорт: пауза. Рядом со мной в нетерпеливом ожидании стоит Лиза.

- Вы женщина или мужчина? - процедила пограничница.

<Самой бы знать это>, - вздохнула я про себя.

- Мужчина, - отвечаю уверенным голосом. - У Вас же мои документы в руках.

Опять пауза.

- Так Вы женщина или мужчина?

- Мужчина, - повторила я. - В паспорте же указано: А: кстати! У меня же другие документы есть, - и я достала свой российский паспорт, права и все остальные документы, которые были с собой. Женщина растерялась от обилия документов и опять замолчала.

Стою и уже думаю: <Пиздец! Отдохнула! Сейчас завернут. Деньги за путевку в турагентстве вернут вряд ли. И для ребёнка будет целая трагедия, она так ждала эту поездку:>

- Ребенок чей? - следующий вопрос таким сцеженным голосом, голосом, как будто меня поймали с контрабандой, чемоданом наркотиков или взрывчатки, не только поймали, а уже позади суд, этап и вот я на родной на ближайшие несколько лет зоне. Шмонают и допрашивают вот таким прокурорским голосом: А я просто еду отдыхать, и документы мои, и ребенок мой, и контрабанды нет.

- Ребенок мой. Вот, кстати, нотариально заверенное согласие от жены, от её мамы, - я протянула бумажку, заверенную у нотариуса, разрешение от Маши на вывоз ребенка из страны.

Дала она это разрешение мне, устроив некрасивую сцену в кабинете нотариуса. И ещё неожиданно потребовав от меня тоже дать ей такое же разрешение. Она совершенно никуда не собиралась, но, сжав губы из-за всех сил, она выжала из себя: <Ну и что, я же даю тебе разрешение, вот и ты дай мне>. <Машенька, я тебе дам его в любой момент. Оно действительно всего лишь в течение трёх месяцев. Ближайшие месяцы Лиза будет учиться уже в школе, поэтому всё равно вы никуда не поедете и разрешение это <пропадёт>>. <Нет, дай!> - умная и добрая моя жена Маша тоже ушла от нотариуса с совершенно бесполезной для себя такой же бумажкой.

Опять пауза: Пограничница еще несколько раз спрашивала - мужчина я или женщина. Вызвала старшего. Они долго переговаривались, усатый дядька украдкой поглядывал на меня. Я услышала обрывок фразы со словами - <личный досмотр> и испугалась позорному для меня раздеванию. Но усатый <старшой> махнул на меня рукой - <Пропусти>. И ушел. Меня пропустили.

Ожидание: взлет: ощущение, как на аттракционе: и мы в воздухе.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное