Я решил стать женщиной

Шамиль застонал, раздвинул, как занавес руки, глаза не зажмурены, а сжаты изо всех сил, рот открыт и с нижней губы тягучей каплей слюна или сопли. Этого я и ждала. Я засунула глубоко в открытый рот ствол и выстрелила еще раз. Голова откинулась, за ним и тело на шаг, руки повисли, открыв лицо: губы у Шамиля были разорваны пороховыми газами почти до ушей, а на левой части лица эта рванина раздваивалась, мгновение рана была бескровной, как у разделанный рыбы, потом кровь залила всё, и пол-лица превратилось в большую кровавую окладистую бороду, скрывая подробности повреждений. Он упал навзничь назад в кусты, и только ноги остались на освещенном тротуаре. Перед тем как упасть, мой кавказский друг из Махачкалы, неожиданно открыл глаза, но взгляд его был неосмысленным, он уже потерял сознание. После этого выстрела в рот, выброшенные из ствола газы, вырвались из его рта обратной волной и тоже ударили мне в лицо. Глаза заслезились, но ощущения были терпимыми, через пару минут я о них забыла. Я затащила его глубже, теперь его не видно было с дороги и из окон. Я встала перед лежащим на земле Шамилем и, наконец, пришла в себя. Я наклонилась, пощупала руку: - частый пульс живым червяком задергался под моим пальцем: Жив, урод! Вызывать скорую? милицию? Первый выстрел - самозащита, второй - попытка преднамеренного убийства, а, может быть, и не так, но за второй выстрел точно можно было получить срок, даже если он квалифицируется как-то по-другому. Из-за кого мне сидеть? Из-за этого чурки, который хотел поселиться в моем доме? Ему нужна Маша или моя дочь? Ему нужна прописка и квартира, они бы вылетели из неё вслед за мной, только я на тот свет, а они, надеюсь, на улицу. Он очень хочет быть вторым папой? Усум третьим?: Очередь? Расстреляю из пулемета таких пап: Первый уже лежал. В душе был страх, раскаяния не было. Я пошевелила плечами, рукой было двигать больно, что-то он мне перебил. На голове болела только рана, сама голова была ясной. Я провела рукой по волосам - мокро и липко, я поводила пальцем по краям раны на затылке, они плавно расходились и затем сужались. <Прямо как у пизды: Хотела пизду, получила её на затылке>, - подумала я почему-то со злостью к себе. Между ними рана углублялась куда-то вовнутрь головы, воображение с готовностью нарисовало картину пробитого моего черепа с обнаженным фрагментом мозгов посередине, я отдернула палец, я побоялась ткнуть пальцем в мягкие ткани мозгов. Я почувствовала слабость и что могу потерять сознание, в коленках стало кисло: вся спина была мокрая в крови, посмотреть бы в зеркало, может быть, действительно мозги вытекают. <Ни хуя не сдохну!> - ободряющая мысль привела меня опять в чувство, я решила не отвлекаться на себя, а заняться Машиным женихом. Если кто-то уже вызвал милицию, то тогда всё по их плану - задержание, допрос, протокол, буду объяснять свои действия и сидеть в каталажке, а, может быть, придётся отмотать срок. Этот план меня никак не устраивал, но мало от меня зависел. Оставим его: Другой план и решение, что делать с Шамилем дальше у меня возник сам собой и сразу. Оттащить я его уже оттащила. Я пошла в студию, пошла спокойным шагом, никакой подозрительной суеты. Я не стала смотреть в зеркало, что происходит на моем затылке, чтобы не страдать неуместными в эти минуты обмороками. Я сменила одетую на меня куртку на куртку с капюшоном, сунула в карман документы, скотч и рулончик мешков для мусора, - вот и все инструменты для заметания следов. Еще я взяла с собой собаку, чтобы, так я тогда предположила, меньше вызывать подозрений. Кто-то идет, - я гуляю с собакой; еду и останавливает милиция, - поздно возвращаюсь с дачи, собака придавала вид законопослушного гражданина, я очень надеялась на это. Обычные тряпичные рабочие перчатки лежали в машине, о них я помнила и имела в виду. Я усадила дурного Морса на заднее сиденье, села в машину и выехала из ворот. Всё происшедшее располагалось почти напротив. Я проехала в направлении Алабяна, остановилась, сдала задним ходом и сунула заднюю часть машины в кусты. Как будто специально для погрузки трупов здесь заботливым автолюбителем была расчищена небольшая площадка, здесь она и стояла обычно: чья-то девятка, сегодня её не было. И не было тогда на улице Зорге высоких бордюров, их сделают при ремонте дороги только через два года. Сейчас они были разломаны, и в дневное время все машины носились по тротуару, обгоняя более законопослушных водителей, стоящих в длинной очереди к повороту. Встала я удобно, багажник прямо напротив Шамиля. Я ещё раз пощупала пульс, не такой частый, но уверенный, хорошо прослушивается. Только было слышно, что дыхание затруднено, иногда вырывались хрипы, видимо, горло отекало от травм, ожога и газа и мешало нормальному дыханию. Я надела перчатки, я не помнила из десятков просмотренных и прочитанных детективов, на чём именно остаются отпечатки, а на чём нет, и решила не рисковать. Я одела на голову Шамиля пакет для мусора, обмотала парой витков вокруг шеи скотч, чтобы кровь не стекала в багажник и не оставляла следы, с трудом сняла с него испачканную кровью кожаную куртку и сунула её в другой пакет, открыла багажник, подтащила ближе к нему Шамиля, ставшего похожим из-за мешка на голове на свежего висельника, снятого только что с петли, и попыталась его приподнять: Я поняла, что одной мне это ни за что не удастся, одна я не справлюсь. Я напрягалась изо всех сил, но Шамиль был крепким, плотного телосложения мужиком, минимум килограмм девяносто. Рука у меня болела, но даже со здоровой рукой у меня не было бы ни одного шанса. Я сделала последнюю попытку и от бессилия расплакалась. <Ебанная гормональная терапия, ебанный андрокур:>, - жалела я себя, я действительно стала значительно слабее. Пару лет назад я бы с трудом, но смогла бы запихнуть этого мудака в багажник. Страх опять начал парализовывать меня, я задышала часто и сильно вспотела. <Что делать?> В студии находился Рома, работающий у Льва Ефимовича, но звать его на помощь в соучастники убийства: Лучше сразу вызывать милицию, меньше трудозатрат для получения одного и того же результата. Будешь с ним грузить и таскаться с трупом полночи, а он тебя уже сдаст, сука. Я взяла трубку и набрала Катин номер.