Читаем Я всё ещё не спел… полностью

Роса лишь только пала на траву,Твой пеньюар мелькнул и скрылся в перголеСредь тишины в черешневом садуВоздушным, лёгким отраженьем в зеркале.Портшез, и жардиньерки по бокам,И багатель меж древ в сплетенье паутин,Искристого шампанского бокалНа минипьяно в свете звёздных серпантин.В запястье ожерелья фермуарХолодным серебром в пространство источает,Твой взор пленительный —природы щедрый дар, —Мне сладострастный миг блаженства предвещает.И тонких пальцев вычурность сквозитВ их пассах и изысканных движеньях,Касаньем клавиш слух благоволитУсладой тронуть, словно в ярких сновиденьях.Узоров разноцветные штрихи —Небес, – вплетаются в туманную завесу,Витают стайками здесь пригоршни любви,Справляя всуе незатейливую мессу.Из веток тёмных сотканный багетВмиг тенью кружевной ложится на травуКак взятый канителью трафаретНа золотистом фоне, сотворённом на лету.Претит нам контроверза: здесь, в тиши,Вино любви мы пьём – любви девятый вал, —Где страсть бушует под покровом темноты,Возвышенных речей блаженство правит бал.И поцелуев жарких приглушённый звукСкользит землёй, вкрапляясь в тучи-вороны,Тебе я в утешение скажуСлова любви, на все четыре стороны.

Признания не жду

Признания не жду, не жду похвал,Душой и телом, разумеется, не свят,Но как никто надеялся, страдал,Когда был разум мой смятением объят.Кругом непонимания стена,И отчуждения опущена завеса,Нам не слыхать друг друга, господа,Меж нами вакуум и буреломы леса.Протеста молчаливого следыРукою прагматичною стиралЗлой рок, покуда в девственной глушиМой глас в пустыне к Господу взывал.Всё относительно, всё – суета сует,В остатках памяти мы плаваем своей,В них пламенным порывам места нет,Свободолюбие утеряно страстей.О, если б мог я выразить в словахИтог судьбы в предвидениях вещих,Низвергнуть был готов бы в «дантов ад»Пороки искусителей зловещих.Настанет время, знаю, ты придёшьЖеланных дней чудесная пора,Крылами упоительно взмахнёшь,Чтоб жить свободы духом, на века.

И вспыхнула звезда

И вспыхнула звезда на небосклоне,Звезда моей несбывшейся мечты,Взлелеянной когда-то в самом лонеМятущейся и страждущей души.Кому нужны плоды мирских дерзаний,К деяньям что благим устремлены,К истокам восходящие познанийИз недр подсознания глуши.Но день придёт, даст Бог, тогда быть можетВостребован окажется мой слог.Да пусть же всяк потомок станет вхожимВ гостеприимный, творческий чертог.

Пишу соти…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия