Я всё ещё не спел…

Весна, апрель, природа оживает,
Гирлянды белоснежных облаков
На гладь земли живую тень роняют
Средь вешних трав и луговых цветов.

Дрожит в лучах рубиновых светила

Туманом затушёванная даль
Опаловых тонов, неуловимо
С зари снимая тонкую вуаль.

Рассвет подёрнут радужным сияньем,

И россыпь бриллиантовой росы
Лежит на изумрудном одеянье
Бескрайней, оживающей степи.

Вот если бы

Вот если бы найти черту,
что отделяет нас от вечности,
И отодвинуть бы её
как можно дальше от себя,
То совершенствовался б мир
до беспредельной бесконечности
Глубин причинности мирской
в пределах рамок бытия.

И торжество познания,

лишь только разуму присущего,
Рождает всплеск престиссимо,
чтоб мыслью быстротечною
Преобладать над скоростью
течения начал грядущего
Путём послевоздействия
величиной конечною.

Мы движемся недвижимо

в пространства формы облачённые,
На ощупь продвигаемся,
пульс жизни явно чувствуя,
Вторгаясь космофункцией
в пределы неопределённые,
Что зиждется на опыте,
ему во всём сопутствуя.

Мир многогранный многолик,

он в область тайных сфер вторгается,
Где нет нас, в то же время
есть тройное преломление
В объёме линз пространственных:
там время гравиискажается
На временных участках форм,
без видоизменения.

Блуждаем тенью зыбкою

в координатах мы пространственных,
Где место есть великому,
где место есть ничтожному,
То исчезая призраком
средь эфемерных действ убранственных,
То возрождаясь Фениксом
по смыслу непреложному.

По счёту по глобальному —

мы есть-нас нет, и тем всё сказано,
Мы самоустраняемся
сквозь призму неизвестности;
Нас – полное отсутствие там,
где Его перстом указано,
И полное излишество
в присутствии суетности.

За круга квадратурою ни зги не видно:

зреть не велено;
Летим в неё безропотно
с фронтальным ускорением,
Не в состоянье будучи дознаться
сколько ж нам отмерено
В координатах призрачных
скитаться пред забвением.

Я… крою ямбом и хореем