Я, звездный рыцарь, или Выйти замуж за героя

На самом деле, ей было, к кому обратиться. Однако когда девушка осмелела и заказала видеоразговор, выяснилось, номера Гурия Хвата она не знает. Что же до полицейского участка, то их на одной только Вангее оказалось шесть штук, по числу секторов, на которые была поделена планета, плюс еще три, ориентированных на внешний космос. В первых двух капитана Хвата не знали. Правда, в третьем ей повезло, но «Хват был и уже ушел». И куда — сказать не могли.

После этого Карла расстроилась еще больше. Все ее бросили, никому она не нужна.

Конечно, можно было позвонить маме, но та поднимет тревогу. Блудная дочь объявилась! Еще сама за нею прилетит или пришлет кого-нибудь. Нет уж, хватит! С одной посольской машиной она натерпелась страху. Карла тогда так перепугалась, что не сразу поняла, что ее взяли в заложницы. Гнев на похитителя пришел позже, когда она поняла, что бот оторвался от земли и ушел в стратосферу. И то его тут же оттеснил на задний план другой страх — осознание того, что их могут подбить, и тогда она погибнет и уже никто, ни один звездный рыцарь, не придет ей на помощь…И сейчас для Карлы оставался только гнев. Но что с ним делать, она не знала.

Просыпался Шоррен трудно. Сознание все время норовило куда-то уплыть. Под веками прыгали цветные пятна, всякий раз сопровождаясь вспышками боли где-то в недрах черепа. Его мутило. Хотелось хоть ненадолго забыться, нырнуть в черную пустоту, не быть, не жить, не думать и не чувствовать…

Но не чувствовать не получалось. Он уже понял, что лежит на чем-то гладком и теплом, вытянувшись во всю длину, а на глазах что-то вроде влажной салфетки, пропитанной жидкостью с резким цветочным запахом. Шоррен невольно втянул носом воздух, принюхиваясь. Нет, он не знал, что это за растение.

Странное ощущение было и на голове. Ей было холодно. К коже лепились пластыри. Не сразу до Шоррена дошло, что холодно его макушке от того, что его просто-напросто побрили. Это расстроило. Он привык к своим волосам.

— Вы очнулись, — голос приплыл откуда-то издалека. — Вы не спите… Нет-нет, не спешите открывать глаза. Пока еще рано. Ваши органы зрения пока еще весьма болезненно реагируют на внешние раздражители, так что подождите немного.

— Вы… кто? — он поднял руку, слепо повел растопыренными пальцами в воздухе. На пути попались какие-то трубки, и тут же чужие пальцы мягко сжали его кисть, отводя в сторону.

— Не попортите… Я — медбрат. Дежурю около вас на тот случай, если вы очнетесь…

— Чтобы помешать мне удрать?

— Чтобы помочь вам адаптироваться. Неосторожность чревата повторной травмой, и на сей раз все будет на порядок серьезнее. Вы легко заработаете не просто ожог сетчатки, но и поражение зрительных долей мозга. А такие операции, по восстановлению функций мозга, они…

— Не для таких, как я?

— Ну, почти. Вас бы пришлось перевозить в городской лечебный центр, а это трата времени и ресурсов…

— … которые никто не хочет тратить на подследственного, — горько усмехнулся Шоррен. За те несколько часов, что провел в тюремной больнице, пока шла подготовка к операции, он успел не то, чтобы смириться со своей участью, но понял, что альтернативы нет.

— Н-ну, можно сказать и так… По крайней мере, вы ведь вряд ли сможете сейчас оплатить страховку?

— Я вообще ничего сейчас не смогу оплатить, — ответил Шоррен. — У меня ничего нет.

— Не стоит ставить на себе крест, — решительно возразил медбрат. Чем-то зашуршал, щелкнул какой-то переключатель, потом тихо зажужжала-зашелестела автоматика. — Сейчас я убавил свет до минимума. Когда сосчитаю до трех, попробуете открыть глаза. Итак, раз… два…три…

С глаз сняли повязку. Шоррен осторожно разомкнул веки.

Сперва он ничего не увидел, но потом глаза привыкли к сумраку, и он осторожно окинул взором средних размеров комнату, погруженную в полумрак. Темными громадами вдоль стен высились какие-то приборы, поблескивали огоньки. Смотреть на них было больно.

Он отвернулся, и тут же рядом задвигалась какая-то тень. Наклонилась поближе, превращаясь в силуэт человека.

— Ну, видите что-нибудь?

— Э-э… немного.

— Это отлично! Позвольте, я сниму с вас биометрические показатели!

Жужжание и мягкое гудение стало интенсивнее. Повернув голову, Шоррен смотрел, как медбрат склоняется над монитором.

— Все в норме! — возвестил он. — Думаю, через два-три часа можно будет немного увеличить интенсивность свечения и прибавлять свет постепенно, через каждые полчаса-час на пятьдесят-сто люксов. Конечно, все это время вы будете подключены к мониторам, которые станут регистрировать все показатели. И лишь после того, как пройдет предварительный этап, вас отсюда выпустят.

— Выпустят — или посадят?

— Эм… — в сумраке трудно было понять, какое у медбрата выражение лица, но голос выдавал его растерянность, — я не знаю. Но вас там в предбаннике дожидаются. Я приглашу… если вы обещаете вести себя тихо и осторожно.

— Обещаю.