Я, звездный рыцарь, или Выйти замуж за героя

Мягко отъехала в сторону дверь. В темную комнату хлынул поток мягкого света, и Шоррен едва успел зажмуриться — так больно стало глазам. Он даже не успел рассмотреть, кто зашел, и лишь по легким шагам догадался, что это может быть женщина или молодой мужчина.

— Как он, брат?

Это был голос Ыйгун.

— Пока сказать сложно.

— Ему больно?

— Да. Пока да. Но будем надеяться, что рано или поздно он снова сможет выйти на свет.

Шоррен тихо рассмеялся этим словам. У фразы «выйти на свет» могло быть несколько значений. И одно из них означало «перестать скрывать что-либо от людей».

— Ему можно дать что-нибудь обезболивающее?

— Можно, но не нужно. Я слежу за мозговыми импульсами. Транквилизатор заставит тело реагировать на внешние раздражители чуть-чуть иначе, что исказит клиническую картину. И мы можем пропустить появление тревожных симптомов… Он должен сам.

Что — сам? Унять боль? Следить за своими порывами?

— Я в порядке, — сказал Шоррен, привлекая внимание. — Ыйгун?

— Я здесь, — он почувствовал, как крепкие пальцы женщины стиснули его руку. Потом тыльной стороны ладони коснулись ее губы. — Все хорошо. Я с тобой.

— Ыйгун, — он слегка пожал ей руку, — я должен тебе сказать…

— Не надо ничего говорить. Сначала скажу я. Слушай, — она придвинулась ближе, скрипнув чем-то, кажется, табуретом. Шоррен попробовал приоткрыть глаза, следя за ее силуэтом из-под век. — Слушай, тут заходил Гурий Хват. Он… ему срочно надо было куда-то отъехать. Он страшно торопился, но успел мне кое-что рассказать и передал документы по твоему делу. Ты только не волнуйся. Кажется, он нашел лазейку для тебя. Только нужно, чтобы ты кое-что подтвердил и… дал показания.

— Против себя?

— Нет. Ты должен признаться, что, — она наклонилась к самому уху, зашептала жарко, обдавая горячим дыханием, — что выполнял его приказы. С самого начала, еще когда сбежал из академии. Что все это — твой побег и даже драка — это было только инсценировкой, чтобы тебе поверили пираты и приняли в свою среду. Что все было продумано заранее, и не твоя вина, что иногда приходилось импровизировать и… прервать миссию так скоро. У Гурия был план по внедрению в пиратскую среду своих людей. Ты подходил на эту роль идеально.

— Роль?

— Да. Слушай и запоминай. Около года назад он обратился к тебе с предложением внедрить в преступную среду своего человека. Тебя. И ты согласился. Вы вместе разработали план, чтобы все выглядело максимально достоверно. Флегмачек и другие были использованы вслепую… Но я бы сама этому Флегмачеку устроила «темную», — с неожиданной силой добавила женщина. — Я с ним почти месяц провела на одном корабле. Ужасно скользкий тип. Умный, понятливый, но это-то и бесит. Такие умные легко становятся заумными, а понятливые понимают все весьма однозначно. Я даже рада, что мы больше не пересечемся. По крайней мере, кроме как в суде, если до этого дойдет.

— Будет суд, — он не спросил, он констатировал факт.

— Наверное. Но ты не бойся. Я буду с тобой. А там, может, и Гурий вернется из своей поездки!

Гурий Хват впервые за всю жизнь оказался в ситуации, когда от него ничего не зависело. Раньше, летая, он был либо пассажиром, либо тем, кто ведет корабль. Но даже пассажир знает хотя бы о том, куда они летят. А здесь он был лишен даже крох информации. Корабль был полуавтоматическим — ни капитана, ни пилота, ни навигатора. Только контролер, механик и двое сопровождающих Гурия человека. Одним из них был тот оперативник, другой…

Другим, вернее, другая была женщина-киборг. Высокая стройная белокурая молодая красавица со спортивной фигурой и холодным пустым лицом.

— Мария, — представил ее оперативник, который разрешил называть себя просто майором Вихрем. — Секретарь, горничная, боец и охранник в одном лице.

— Охранник? — Гурий окинул ее взглядом. — Кого и от кого она тут будет охранять?

— Здесь — никого. Но там, куда мы летим, все может измениться.

— А куда мы летим?

— На базу, — был ответ. И на этом разговор о конечной цели полета закончился. И больше уже не поднимался. Нет, Гурий не оставил своих попыток разговорить людей — у киборга стояла запрещающая программа — но всякий раз натыкался на деликатное: «Это закрытая информация». И, в конце концов, он смирился. Седьмой отдел не зря называли таинственным.

Сам полет продлился несколько дней, в течение которых корабль раза три пользовался «норами». Но ни разу единственному его пассажиру не то, что не сообщили о конечной цели полета, но и времени его окончания. Гурий не знал даже, как называется эта система и, разумеется, ему не назвали ее координаты. Более того — у него не было кода доступа в рубку, куда свободно могла заходить даже киборг Мария! Он, привыкший быть капитаном, внезапно оказался на положении самого бесправного пассажира, взятого из милости, незаконного эмигранта, не достойного доверия.