Я, звездный рыцарь, или Выйти замуж за героя

— Из полицейской академии пришел запрос этим утром. Перед тем, как сдавать экзамены, курсанты обязаны провести месяц или два, занимаясь настоящей работой. Месяц — здесь, на земле, или два — в космосе. После чего они напишут отчет и начнут готовиться к экзаменам. Пока вы там где-то разъезжали, почти всех будущих выпускников разобрали на стажировку. А этот молодой человек напросился лично к вам.

Гурий обернулся навстречу подтянутому, в новенькой форме, курсанту со смутно знакомым лицом. Тот, румяный, свежий, задорный, протянул ему руку для пожатия:

— Здравствуйте. Меня зовут Флегмачек. Ганс Флегмачек, рядовой, представлен к званию капрала за отличную учебу и теоретическую подготовку.

Он еще не договорил, а Гурий уже вспомнил и его самого, и обстоятельства их встречи, и то чувство, которое она оставила. Грязь и муть осели на дно души и успокоились, но стоило чуть колыхнуться поверхности — и снова все всплыло. Он еле заставил себя ответить на приветствие. Не будь этого типа, Шоррен Ганн сейчас стоял бы перед ним, собираясь на практику. Бывший «черный» звездопроходец, бывший каторжник, бывший ссыльнопоселенец, бывший колонист, сумевший изменить свою жизнь и сломать застарелый стереотип, что наказания без вины не бывает.

— Я так рад, что буду проходить практику у вас, прославленного капитана Хвата! — тем временем продолжал курсант. — Я уверен, что под вашим руководством мы совершим многие великие дела. Я так об этом мечтаю…

— Сожалею, курсант, но в ближайшие дни я немного занят. Так что ваша практика начнется…

— С послезавтрашнего дня, капитан, — перебил шеф. — Послезавтра вам предстоит выйти в очередной рейд.

Флегмачек просиял и расплылся в такой довольной улыбке, словно это ему предстояло командовать «Стремительным», а капитану Хвату — быть у него на побегушках. «Чтоб служила мне рыбка Золотая и была у меня на посылках», — почему-то вспомнилась строка из забытого в космосе, но все еще популярного на Старой Земле поэта позапрошлого тысячелетия[10].

— Но…

— Ваш отпуск и так должен быть завершен через неделю. Мы его только немного уменьшили. Потом отгуляете или получите премиальные. Двойная оплата плюс надбавка за педагогическую деятельность, — шеф кивнул в сторону сияющего курсанта. Ганса Флегмачека вполне можно было установить в качестве носовой фигуры в тумане — так он светился. — Все ваши недописанные отчеты и планы работы напишете и перешлете по инфранету, оформив задним числом. Идите, готовьтесь… И, да! — встрепенулся начальник отдела. — Набросайте мне план вашей работы. Куда отправитесь в патрулирование, с какой целью, в какие системы планируете заходить, какие рейды думаете произвести, сколько задержанных пиратов и контрабандистов можете сдать по окончании рейда и так далее… Ну, не мне вас учить!

Гурий кивнул, сохранив каменное лицо. Вот так всегда. Рви жилы, рискуй жизнью, но план выполни любой ценой. Еще и выговор могут сделать за то, что сдал «на выходе» меньше задержанных, чем запланировано на полгода вперед! А если на шее будет сидеть стажер, которого он уже ненавидит, то рейд обещает быть, мягко говоря, тяжелым. И как прикажете полноценно подготовиться к рейду, если дали всего сорок часов на подготовку? Да у него треть команды уехала из города к родным и друзьям! А топливо? А зарядники? А предполетная проверка всех систем? Механик реактор на холостом ходу минимум сутки должен прогнать!

Впрочем… Гурий покосился на вышагивающего рядом Флегмачека. Курсант печатал шаг, гордый донельзя. Руки зачесались немного подправить ему эту довольнючую ухмылочку. Почувствовав на себе взгляд начальства, Ганс остановился:

— Мой капитан?

— Вот что, курсант, вам первое поручение. И заодно инструктаж, поскольку времени на полноценную предполетную подготовку у нас нет. Но в нашей профессии без этого никак. У нас вся жизнь такая, ибо преступники ждать и предупреждать нас заранее не будут… Так что запомните главное — каждый наш рейд проходит в боевых условиях, поэтому считайте, что вы уже на войне. Приказы командира могут обсуждать только мой старпом Ковач, мой пилот, и… и мой начальник, и то лишь разбирая донесения, написанные мною лично. Тот, кто подводит команду, подводит в первую очередь себя. И рискует покинуть корабль при первой же возможности. То есть, мы не все время будем болтаться в вакууме. Время от времени мы будем заходить на станции и даже садиться на планеты. И на одной из них мы можем — хочу сказать, в боевых условиях я имею такое право! — избавиться от недостойного члена экипажа. Просто оставив его на станции добираться до базы своим ходом.

Тон он выбрал верный — с каждым сказанным словом курсант бледнел все больше, но как оказалось, от ярости, а не от страха.

— Вы… бросите своего человека? — пролепетал он.