Я, звездный рыцарь, или Выйти замуж за героя

Конечно, можно было сходить в гости к Старшей Сестре, но ее бордель был далеко, и Шоррен, не мудрствуя лукаво, направился в местный веселый квартал. Как на любой планете, он представлял собой лабиринт узких и не всегда прямых улочек, застроенных невысокими, двух- пятиэтажными домиками. Первые этажи занимали многочисленные салоны и магазинчики, а также забегаловки, конторы сомнительного свойства и мелкие ремесленники. На вторых-третьих этажах, как правило, помещались конторы посолиднее, и бордели. Владельцы всех этих магазинов, салонов, контор и ремесленных лавок обитали на самых верхних этажах или чердаках. Стены домов пестрели афишами, граффити, пятнами какой-то подозрительной жидкости — от пролитого вина до мочи и крови. Отвыкший от толпы и толкотни — даже в академии не было столько народа! — Шоррен увлекся, утратил осторожность и чуть не налетел на выходивших из какой-то конторы двух мужчин.

— … и ни за что бы не пошел, если бы не деньги! — закончил один из них начатую еще в помещении реплику. — Молодой человек! Стоять!

Шоррен застыл — в живот ему почти упирались два пистолета.

— Руки!

— Я просто шел мимо, — он продемонстрировал пустые ладони. — Просто шел. Я один!

— Точно? — пока один мужчина держал его на мушке, второй быстро бросил взгляд по сторонам. — Один. Куда шел?

— Просто шел. Премию пропивать, — он чуть шевельнул запястьем правой руки, демонстрируя комм, чтобы незнакомцы легче поверили в то, что на его счету действительно есть деньги.

— Премию? И много?

Их было двое — он один. Они уже держали его на мушке — он не мог даже дотянуться до своего пистолета. А поблизости нет ни одного человека — гуманоиды же и ксеносы не станут вмешиваться в разборки чужаков. На таких планетах в подобных местах действует одно правило — никогда не лезь в разборки представителей другой расы или вида. То, что с точки зрения человека похоже на ритуальное убийство, у тех же уорров на поверку оказывается заключением брачного союза. И наоборот. Более того, даже среди людей порой встречаются такие обычаи, что проще пройти мимо, чем откликнуться на мольбы о помощи. Например, на планете Миссандрея всем правят женщины, и миссандрийка, посреди улицы избивающая ногами скованного наручниками мужчину на их планете — нормальное явление.

— Сто шестьдесят две единицы, — признался Шоррен.

— Неплохо! Ты пилот?

— Подсадная утка.

— Подсадные, как правило, получают процент с прибыли, — смуглый черноволосый человек с неправильными чертами лица обжег парня цепким взглядом светлых глаз. — Десятую часть, наравне с капитаном и старпомом. Вы так мало заработали?

Можно было соврать или огрызнуться — мол, не твое дело! — но Шоррен узнал голос. Это был тот самый тип из борделя Старшей Сестры, которого назвали Флинном Рейнджером. Что там про него говорили? Подозрительный тип? Нарушал законы братства? Шпион Интергалакпола? А кто второй?

— Нет. Я… на испытательном сроке.

— Новенький?

— Не совсем. Я… выбывал из игры.

— Пробовал уйти, но решил вернуться? — холодные светлые глаза смотрели цепко, словно два скальпеля вонзались в зрачки.

— Вернули.

Воспоминание оказалось болезненным. Шоррен скрипнул зубами, про себя решив, что рискнет атаковать, если они скажут хоть слово, но Флинн Рейнджер внезапно кивнул:

— Понимаю. Деньги нужны? А иначе ты бы на такое не пошел?

— На что «такое»?

Взгляд Флинна Рейнджера внезапно затуманился, и это стало еще страшнее — как будто жертве сдернули с головы мешок — мол, уже не важно, что ты успеешь увидеть и запомнить, рассказать-то об увиденном не сможешь!

— А ты, собственно, чей?

— Не ваше дело.

— Флинн, — предупреждающе вскрикнул спутник Рейнджера, но тот вскинул руку, мол, спокойно, я контролирую ситуацию.

— Ершистый. Правильно. Люблю таких.

— А я таких не люблю, — огрызнулся Шоррен, чувствуя, что ситуация меняется и надо успеть воспользоваться переменами.

— Каких «таких»?

— Мутных, вот каких!

Флинн Рейнджер расхохотался.

— Ты мне положительно нравишься, парень. Умеешь кусаться. Сам такой. Значит, ты тут только ради денег?

— А вы, скажете, нет? — припомнил Шоррен обрывок подслушанной фразы.

Смех оборвался, как по волшебству. Взгляд снова стал холодным и злым.

— Много будешь знать о чужих делах — никогда не сможешь завершить свои, — бросил Рейнджер.

— Я о делах вообще ничего не знаю, — Шоррен слегка попятился. Не то, чтобы готовился удрать, просто менял позицию. — Ни о каких!

— Ни о своих, ни о чужих? Так-таки совсем ничего?

— Ничего. Мы сюда прилетели навар сбыть.

— А я думал — за тем же, зачем и все.

— Кэ-эп, — вдруг подал голос второй тип.

— Вижу, — не дрогнув ни единым мускулом, отозвался Рейнджер и вздохнул: — Пасут тебя, парень. И, судя по всему, серьезно пасут… Колись, кому успел насолить?

«Всему человечеству!» — хотел брякнуть Шоррен, но вместо этого лишь покачал головой:

— Понятия не имею.