Ядовито-розовая ручная граната (СИ)

И все же, доказательством заботы Майкрофта о брате служила не только готовность воспользоваться всеми полномочиями своего служебного положения ради того, чтобы Шерлок получил всю необходимую помощь. Здесь и сейчас тому было куда более яркое свидетельство. Майкрофт склонился над больничной койкой, старательно стирая кровь с ладоней Шерлока, и почему-то Джон сомневался, что в мире есть еще хоть кто-то, ради кого старший Холмс опустится до чего-то столь же – натуралистичного.

По правде говоря, действия эти были призваны помочь скорее не Шерлоку, а самому Майкрофту. Тот нуждался в какой-то деятельности, которая дала бы ему ощущение, что он в состоянии хоть как-то повлиять на ситуацию, и то же самое необходимо было Джону. Они оба были привязаны к Шерлоку, и видеть его в таком состоянии было… Джон потряс головой, не в силах подобрать слова. Еще когда у друга впервые появились признаки мигрени, Джон посчитал, что узнал сполна, что значит – быть беспомощным, но то ощущение не шло ни в какое сравнение с происходящим сейчас. Как мог он прожить столько лет, пройти через сражения, кровь и пули – и быть столь отвратительно никчемным?

- Осторожней, - предупредила одна из сестер, заметившая учащение сердцебиения их пациента. – Похоже, он приходит в себя. Будет так же, как в первый раз: спутанность сознания и страх. Попытайтесь успокоить его, если получится. Знакомые лица могут помочь.

Джон кивнул, тут же переключая внимание на Майкрофта, который застал лишь последние моменты выхода Шерлока из предыдущего припадка.

- Он может повести себя агрессивно. Лучшее, что здесь можно сделать, – продолжать с ним говорить и ждать, узнает ли он нас.

- Он был буйным после того приступа? – спросил Майкрофт, глядя на напряжение, слабым намеком проступающее в чертах лица брата, на согласованное подергивание пальцев и глубокий вдох – свидетельства того, что Шерлок приходит в себя.

- До этого едва не дошло. Спутанность восприятия, крайняя недоверчивость. Вы же видели, как он схватил медсестру, - Джон расправил плечи. Эту стадию он ненавидел едва ли не больше судорог – едва ли не больше – ведь Шерлок, находясь в этой фазе, казалось, хоть и был в сознании, но не мог наладить связь ни с окружающим миром, ни с людьми. Джону невыносимо было видеть отсутствие узнавания в его взгляде.

И страх. Будто Шерлок считал, что Джон может причинить ему вред.

Шерлок вдохнул, словно человек, вынырнувший из морских глубин, втягивая воздух так глубоко, что едва им не захлебнулся, и рывком сел – сработал рефлекс «бей или беги». И не было больше глаз, светящихся умом и знанием - лишь глубокие колодцы расширенных зрачков, окруженные тонкой полоской серебра. На висках Шерлока слабо поблескивала выступившая испарина, с приоткрытых губ срывались резкие выдохи, пока он обшаривал взглядом палату, пытаясь понять, где находится. Придя к какому-то выводу, он оскалился, пальцы его стиснули простыни, будто он готов был в любой момент подорваться с постели и бежать от увиденного, чем бы оно ни было.

- Шерлок. Все в порядке. У тебя был еще один приступ, - произнес Джон, стараясь говорить ровным тоном, сдерживая порыв прикоснуться к другу. Ни разу еще, даже в самые страшные моменты, когда жизнь и смерть балансировали на лезвии ножа, не выглядел Шерлок столь дико, утратившим весь свой самоконтроль. – Когда он начался, ты спал. Помнишь?

- Ты в Клинике Университетского Колледжа,** - добавил Майкрофт, словно по привычке сообщая брату фактическую информацию, - и Джон тоже здесь.

Видимо, себя самого он из формулы покоя исключил, но сейчас у Джона не было времени об этом размышлять. Он присел, чтобы казаться Шерлоку ниже - тем, кто подчиняется и кого можно не опасаться, пока тот недоверчиво оглядывал медсестер.

- Я не дам вам этого сделать, - низким, утробным тоном прорычал Шерлок, стиснув зубы. Каждое слово звучало отрывисто и резко, полное одновременно угрозы и намерения привести ее в исполнение, и Джон вздрогнул при мысли о том, что именно могло почудиться другу. – Не дам заглянуть внутрь.

- Никто и не пытается, Шерлок, - заверил Джон. У детектива явно получилось как-то объяснить себе, где он находится – больничная обстановка, врачи, запах лекарств, грубое постельное белье, - но он по-прежнему видел в этом для себя опасность. – Никто не собирается ничего с тобой делать, понимаешь?

Даже не задумываясь, Джон потянулся к другу, желая лишь успокоить – и ничего более, но тот отшатнулся, рывком поднял руки к груди и сжал кулаки. Из-под потревоженного катетера вытекла и пролилась алым на простынь полоска крови, но Шерлок даже не обратил на это внимания. Он пристально смотрел на Джона, будто не знал того вовсе, словно лицо лучшего друга принадлежало чужаку.

- Нет, - повторил Шерлок, и в глазах его за пеленой ярости мелькнул неподдельный и всепоглощающий ужас. – Я знаю, что вы хотите сделать. Я вам не позволю!