Читаем Ядовито-розовая ручная граната (СИ) полностью

Он отпустил руку Шерлока, как только Майкрофт вернулся вместе с доктором Патель. Маловероятно, что Джон поступил так из-за стыдливости, потому что его совершенно не беспокоил вопрос физического контакта в присутствии старшего брата Шерлока, когда тот практически застыл над кроватью, являя собой картину напряженного волнения и наполовину скрытого, прорывающегося искрами изумления. Может, он подумал, что будет мешаться? Какой бы ни была причина, Шерлоку не хватало его прикосновения. Он начал привыкать к тому, что Джон все время был рядом, практически продолжением его самого, и сейчас небольшое расстояние между ними казалось шире мили.

Что еще хуже - это лишало его связи с реальностью, заставляло чувствовать себя сорванным с якоря. Правда, головокружение исчезло, затерявшись где-то в шквале судорог, а боль в его голове и теле пришла в странное равновесие. Ушла острота, вместо нее тяжелая пульсация наполняла тело от макушки до пят, изредка возрастая до жестокой вибрации лишь для того, чтобы снова отступить. Дарящие исцеление руки Джона были не настолько волшебны, чтобы легчайшим касанием убрать мучительные ощущения, но делали их куда более терпимыми.

Не говоря ни слова, Шерлок вытянулся, подвигаясь на кровати и не обращая внимания на скрипучий протест тела и разума, а потом вцепился в запястье Джона и потащил его руку к себе. Дурацкую капельницу, что вливала физраствор в его кровь, поставили снова; это не давало перекатиться на бок, чтобы отгородиться от Майкрофта, так что он намеренно проигнорировал брошенный искоса изучающий взгляд брата, когда почувствовал, как теплые и такие реальные пальцы Джона переплелись с его собственными.

- Доктор Патель немного похожа на меня. Больше сосредоточена на решении загадки, чем на чем-то другом, - объяснил Шерлок, с ненавистью ощущая, как движения челюсти отдаются мелкими болезненными взрывами в висках. – Дело свое она знает, а ты понимаешь, что я нахожу банальные разговоры с посторонними людьми весьма утомительными.

- Большинству из тех, на кого падает твой взгляд, жалость уже не нужна, - отметил Джон, наклоняясь вперед и опираясь на колено локтем. – Есть огромная разница между пациентом и… и мертвым телом. Ты имеешь полное право на ее сочувствие, Шерлок.

Шерлок собрался возразить, указать, что ни в том, ни в другом случае сочувствия к объекту не испытывал никто, кроме Джона, но прежде, чем он успел открыть рот, в палату вошли двое санитаров, а за ними следовала доктор Патель.

- Поскольку анализ крови все еще находится в работе, мистер Холмс, мы будем двигаться дальше. В обычных условиях мы начали бы с КТ-сканирования, но получить доступ к магнитно-резонансному томографу – задача не из простых, - вздохнула она и посмотрела на часы, прежде чем вновь поднять глаза на своего пациента. – Поэтому нам надо пользоваться моментом, а отмена чужого обследования означает, что мы должны отправляться туда прямо сейчас, чтобы не потерять ни минуты.

- Отмена? – тихо спросил Шерлок, бросив быстрый взгляд на Майкрофта.

В ответ брат слабо пожал плечами и улыбнулся с легким намеком на самодовольство.

– Это никому не принесло вреда, - сказал он.

Доктор Патель многозначительно откашлялась, прежде чем вновь обернуться к Шерлоку.

– Поскольку вы уже проходили через обе этих процедуры в прошлом, я полагаю, нет необходимости знакомить Вас с тем, как они проводятся?

- Нет, - произнес Шерлок, вкладывая в интонацию приличную дозу «переходите уже к делу». Джон мог считать, что Патель – не лучший врач, но он, казалось, подзабыл, что друг может быть поистине кошмарным пациентом.

- Вероятно, он вернется через час или около того, - сообщила доктор Патель Майкрофту. – Позже, если потребуются дополнительные обследования.

- Мы его сопровождаем, не так ли? – прервал ее Джон, вытаскивая свою ладонь из пальцев Шерлока. Он поднялся, скрестил руки на груди и с вызовом поднял подбородок.

- В этом нет никакой необходимости, - ответила доктор, делая пометки в карте Шерлока и не глядя на Джона. И только когда он заговорил вновь – более глубоким, твердым голосом, подходящим больше для зоны боевых действий, чем для больницы – она подняла взгляд, чтобы увидеть готового стоять на своем капитана Джона Ватсона.

- Полагаю, что есть, - сказал он четким, не допускающим возражения тоном – тем самым, что Шерлок частенько слышал, когда спор относительно его неудобоваримых экспериментов доходил до точки «переговоры окончены».

- Медперсонал будет наготове, чтобы помочь ему в случае очередного припадка, - попыталась объяснить доктор Патель, опираясь на логику и отбрасывая любую мысль о чем-либо, принадлежащем к сфере эмоций. – Он будет в полной безопасности.

- Дело совсем не в этом, - ответил Джон, и Шерлок поднял на Майкрофта взгляд, пытаясь вложить в него намек о необходимости вмешательства с его стороны.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература