Ярость и рассвет

– Ты сегодня непривычно молчалива, – отметил Халид ибн аль-Рашид.

– А вы выглядите уставшим.

– Путешествие в Парфию выдалось непростым.

Шахразада всмотрелась в тигриные глаза собеседника. Под ними залегли тени, а резкие черты стали еще резче теперь, когда лицо осунулось из-за усталости.

– Но вы вернулись два дня назад.

– К сожалению, с тех пор мне не удалось как следует выспаться.

– Возможно, тогда следует отложить сказку об Аладдине до следующего раза, когда вы отдохнете? – предложила Шахразада.

– Мне бы этого не хотелось. Совсем.

– Позволит ли мне господин задать вопрос? – поинтересовалась девушка и отвела глаза, не в силах вынести пронзительного взгляда халифа.

– Ты можешь поступать, как пожелаешь. Как и я.

– С какой целью вы наносили визит султану Парфии?

– Джалал сообщил, что за время моего отсутствия ты принимала во дворце Мусу Сарагосу, – издалека начал халиф. – Вне всякого сомнения, он поведал немало интересного о моем детстве. Осмелюсь предположить, тебе теперь известно о моей матери.

– Да, мы говорили о ней.

– Мы с султаном Парфии заключили негласное соглашение. Приблизительно раз в полгода я наношу ему визит, чтобы расточать завуалированные угрозы и распушать перья, точно павлин, демонстрируя силу. И все для того, дабы убедить дядю: я являюсь законным наследником Хорасана.

– Прошу меня простить? – выпалила Шахразада, не сумев скрыть изумления.

– Это не так уж и удивительно, – вздохнул халиф. – Он открыто называет мою мать блудницей, чтобы поставить под сомнение мое происхождение и иметь повод развязать войну за трон халифата. Однако пока что султану не хватает поддержки других государств и численного превосходства для открытого конфликта. И я намерен сохранить данное положение дел.

– Он называет вашу матушку блудницей?

– Тебя не должно это так удивлять. Мой собственный отец называл ее так же. Много раз.

– И он тоже ставил под сомнение, приходитесь ли вы ему сыном? – осторожно спросила Шахразада.

– И снова, тебя не должно это удивлять, – вздохнул халиф и поднес к губам кубок с вином.

Шахразада на секунду пожалела, что не ослышалась, и удивилась, насколько безрадостным выдалось детство у нелюбимого ребенка, ставшего халифом едва ли не случайно.

– И вы считаете это приемлемым?

– Полагаю, у меня несколько искаженное понимание этого слова, – произнес собеседник, отставляя в сторону полупустой кубок.

– Вы хотите вызвать у меня жалость, повелитель?

– А тебе меня жаль, Шахразада?

– Нет.

– Значит, и мой ответ – нет.

Расстроенная и сбитая с толку, девушка взяла со стола его кубок и допила содержимое.

Уголки губ халифа едва заметно приподнялись.

Крепкий напиток обжигал горло, и Шахразада прокашлялась.

– Кстати, я придумала, каким образом вы можете загладить свою вину. Если вы все еще этого желаете, конечно же, – сказала она и глубоко вдохнула, готовясь расставить силки. Халиф откинулся на подушки и выжидательно уставился на нее. – Помните, прошлой ночью я рассказывала, как Аладдин повстречал переодетую принцессу на улицах города? – Он молча кивнул. – Вы тогда выразили зависть ее свободе и возможности увидеть родную столицу без нависающего над головой ореола власти. Именно так я и хочу поступить. Отправиться в Рей неузнанными. Вдвоем.

– Ты просишь меня оставить телохранителей? – недоверчиво уточнил халиф, внимательно разглядывая лицо собеседницы.

– Да.

– И отправиться с тобой?

– Да.

– Когда же? – после недолгой паузы спросил халиф.

– Завтра ночью.

– Но почему?

«Он не отказался от затеи сразу», – подумала Шахразада и решила слегка надавить.

– Чтобы испытать приключение. И вы у меня в долгу, помните?

Он покосился на девушку, явно взвешивая все «за» и «против».

«Пожалуйста, только бы не отказался», – взмолилась она про себя.

– Я согласен, что действительно нахожусь перед тобой в долгу. Поэтому принимаю условия.

Шахразада просияла и с удивлением увидела, как халиф улыбнулся в ответ, не устояв при виде искренней радости собеседницы. Его обычно отстраненное и суровое лицо полностью преобразилось и стало хоть и непривычным, но невероятно притягательным.

Сердце в груди девушки вздрогнуло, но она решила не обращать на это внимания. Чего бы это ни стоило.

* * *

Следующим вечером они стояли в небольшом переулке рядом со входом на базар-сук. Закатное небо окрасилось оттенками багряного. Сочетание запахов пряностей, пота и домашнего скота наполняло весенний воздух пьянящим ароматом жизни во всем ее разнообразии.

Шахразада плотнее закуталась в темно-серую накидку. Кусок отравленного сахара, который она прятала в кармане, казалось, мог воспламениться, если сосредоточить на нем мысли.

Внимательные глаза халифа оттенка охры изучали окружающую обстановку. Капюшон его черной риды крепился ко лбу тонким кожаным ремешком того же цвета.

– Вы раньше бывали на базаре Рея? – прошептала Шахразада спутнику.

– Нет.

– Тогда держитесь ближе ко мне. Он очень похож на лабиринт и с каждым годом разрастается все больше, причем безо всякой системы.

– А я-то планировал бросить тебя здесь и отправиться исследовать базар в собственное удовольствие, – пробормотал халиф.