Ярость и рассвет

Первым побуждением Шахразады было сделать ответный выпад за проявленное неуважение, но она не хотела вступать в спор с дерзкой принцессой из-за загадочного юноши.

Который никому не доверяет свои секреты.

– Несмотря на искреннюю благодарность за избавление от утомительного разговора, боюсь, мне пора вновь вернуться к обязанностям хозяйки, – сказала Шахразада и повернулась, чтобы уйти.

– Ты его любишь?

Этот вопрос заставил ее застыть на месте.

– Полагаю, принцессу Парфии не должно это касаться.

– Позволь не согласиться. Видишь ли, я испытываю сильные чувства к Халиду с самого детства. Он заслуживает любви той, кто бы его понимала, – выдохнула Ясмин и добавила после короткой паузы: – Даже если это буду не я.

Шахразада ожидала от дерзкой собеседницы чего угодно, даже угроз или других мелочных колкостей, но только не этих слов. Они доказывали, что Ясмин – не просто испорченная принцесса, страдающая от неразделенной любви, а действительно переживала за Халида.

Несмотря на оказанный им девушке холодный прием, ничем не отличавшийся от того, который встретил ее отца.

Сквозь раздражение Шахразады начала просачиваться невольная жалость.

– Ты понимаешь Халида? – рассмеялась она, пытаясь скрыть неловкость. – Тогда прошу поделиться со мной мудростью. Я была бы крайне признательна.

– Все зависит от того, – улыбнулась Ясмин с жеманным сочувствием, – готова ли ты прислушаться к врагу?

– Увы, боюсь, что в этом отношении твой план потерпел неудачу. Потому что я не вижу перед собой врага, принцесса Парфии, – заявила Шахразада и резко кивнула на прощание. – А теперь прошу меня простить.

– И кого же тогда ты видишь? – с любопытством спросила Ясмин, заступая собеседнице путь.

– Невероятной красоты манипулятора. Мастера играть словами.

– Должно быть, именно такое ощущение возникает, когда смотришься в зеркало, – задумчиво склонила голову набок Ясмин, лениво улыбаясь.

– Какая удача! – усмехнулась Шахразада в ответ, неохотно признавая, что противница оказалась острой на язык и быстро соображала. – Мы должны считать себя счастливцами оттого, что делим отражение с тобой.

– Какая жалость, что мы не повстречались в другое время и при иных обстоятельствах, Шахразада аль-Хайзуран, – улыбка принцессы впервые за всю беседу выглядела искренней. – Возможно, ты бы мне даже понравилась.

– Как ни удивительно, но я склонна с тобой согласиться, Ясмин эль-Шариф, – признала Шахразада и низко поклонилась, поднося кончики пальцев ко лбу в уважительном жесте.

Затем развернулась, чтобы обойти колонну… и врезалась в широкоплечего мужчину, едва не упав.

К счастью, пострадавший протянул руку, помогая избежать конфуза.

Шахразада подняла голову, чтобы поблагодарить спасителя, и встретила взгляд знакомых серебристо-серых глаз, которые полыхали от неистовых эмоций.

От несомненной любви.

«Тарик. Нет. Ты не мог…»

Когда Шахразада попыталась отнять ладонь, юноша что-то передал. Кусок пергамента.

Сжав записку в кулаке, девушка отстранилась и произнесла:

– Благодарю.

– Всегда к вашим услугам, моя госпожа, – вежливо улыбнулся Тарик.

Переживая, что кто-то мог заметить передачу записки, Шахразада отступила на шаг назад и расправила ткань мантии, засовывая торчавший кусок пергамента большим пальцем дальше.

– Кажется, не имела удовольствия быть вам представленной, – буднично сказала девушка, хотя сердце так и выпрыгивало из груди от волнения. – Шахразада аль-Хайзуран.

– Тарик Имран аль-Зийяд из Талекана, госпожа, – следуя ее примеру, юноша поклонился, касаясь кончиками пальцев лба.

Внезапно из тени возник Воин и нахмурился, меряя неприветливым взглядом высокого молодого вельможу.

– Вы впервые посетили Рей? – продолжила беседу Шахразада, стараясь говорить небрежно.

– Нет, моя госпожа. Раньше у меня в городе были родственники.

– Раньше?

– Да, раньше, – с готовностью улыбнулся Тарик, такой же обаятельный, как и всегда, и лишь его глаза выдавали глубину чувств. – Однако есть надежда, что скоро все изменится. – Он понизил голос и добавил: – Когда я женюсь.

Эмоции, скрытые за этими словами, были ясны. Шахразада ощутила тепло во взгляде Тарика и на мгновение позволила себе внимательнее посмотреть на него. Заглянуть в идеальное лицо дерзкого мальчишки, в которого когда-то влюбилась, и вспомнить себя: худую девчонку, чьи глаза неотрывно следили за каждым его движением.

Как ни странно, сын эмира ответил на ее чувства.

– Шахразада.

Заслышав голос халифа, Тарик сделал шаг к Шахразаде, инстинктивно пытаясь защитить ее. Однако она предупреждающе сверкнула глазами на друга детства, отгоняя ледяные иглы страха, что Халид все поймет. Ведь порывистый сын эмира никогда не умел скрывать эмоции.

Халиф подошел к жене, едва взглянув на Тарика, и повторил:

– Шахразада.

– Да? В чем дело?

– Я тебя искал, – ровным тоном сказал Халид.

– Тысяча извинений, мой повелитель, – даже не пытаясь скрывать злость, бросила Шахразада. – Мы беседовали с Ясмин и, должно быть, потеряли счет времени. – Тщательно выверенный ответ нацеленной стрелой полетел в халифа.

– Понимаю, – он принял удар, даже не вздрогнув, лишь янтарные глаза стали холодными.