Ярость и рассвет

– Но почему? – теперь в его голосе появились подозрительные нотки.

– Тарик, прошу тебя.

– Твой муж должен нанести визит? – юноша сощурил серебристые глаза.

– Пожалуйста, уходи. Сейчас же, – попросила Шахразада и потянула его за запястье, но упрямый сын эмира даже не шевельнулся.

– Отлично. Пускай является. Это позволит решить проблему раз и навсегда.

– Тебе что, жить надоело? – негромко воскликнула Шахразада, в отчаянии заламывая руки.

– Думаешь, этот никчемный мальчишка сумеет мне навредить? – рассмеялся Тарик с беспечным высокомерием. – Да я верблюда бы сильнее испугался.

– Глупец! Он тебя убьет!

– Почему ты так в этом уверена? Мне кажется, он попросит свою мать сделать за него грязную работу.

Шахразада глубоко вдохнула, а затем не удержалась и разразилась гневной тирадой, хотя и старалась говорить шепотом:

– Ты ничего не знаешь о Халиде, и твое невежество станет причиной твоей гибели. Сейчас же уходи, Тарик! Когда он войдет в ту дверь, то покромсает тебя на куски прежде, чем ты успеешь открыть рот. Я этого не переживу. Если ты меня любишь, не вынуждай смотреть на это.

Завершив речь, Шахразада вцепилась в плащ Тарика. Ее лицо исказилось от тревоги. Заметив это, юноша почувствовал, как первоначальное удивление испаряется и сменяется сожалением.

– Шази… Прости меня.

– Не нужно извинений. Просто… Уходи скорее.

Тарик покинул тень, повернулся, схватил Шахразаду за талию и прижал спиной к каменной стене. Провел ладонями по обнаженным рукам девушки.

– Я тебя люблю и сделаю все, что попросишь. А еще готов на все ради твоей безопасности и буду сражаться против целого мира, если он посмеет встать между нами.

– Я… Я тоже тебя люблю, Тарик.

Он улыбнулся и без предупреждения поцеловал Шахразаду, приподняв ее подбородок нежным прикосновением.

Удивленная девушка привычно ответила. Губы действовали словно сами по себе, как и десятки раз до того. Однако… почему этот поцелуй казался неправильным? Куда подевалось то захватывающее дух волнение, от которого хотелось парить в воздухе? Тот жар, от которого испарялись все мысли?

То чувство влюбленности?

«Оно осталось, знаю, что осталось, – с легкой паникой подумала Шахразада. – Либо обязательно вернется. Я должна его вернуть».

Объяснения, ведущие к осознанию

День охоты обещал быть интересным.

Тарик шагал по очередному бесконечному коридору в сопровождении стражника и бросал косые взгляды на великолепную обстановку дворца Рея. Полированные мраморные стены и куполообразные потолки сверкали чистотой. Каждую галерею с золотыми солнечными лучами по центру поддерживали ажурные колонны и арки из агата с синими прожилками.

Без сомнения, дворец поражал красотой. Пусть и слегка холодной, нарочитой.

Вскоре Тарик присоединился к группе вельмож, которые участвовали в сегодняшней охоте. По правде говоря, отвлечься и провести время, наблюдая за настоящей целью, было даже приятно, так как разговор с Шахразадой немало обеспокоил юношу.

Раньше за ней не водилось стремления к скрытности и отстраненности. Как и излишней заботы о безопасности. Обычно авантюрная дочь хранителя первой бросалась в омут с головой, вне зависимости от последствий.

Когда они были младше, Шази хотела научиться лазать по деревьям, а освоив умение, заскучала и решила направить силы на штурм стен Талекана. Тарик с Рахимом умоляли ее оставить эту глупую затею, но добились скорее обратного результата и подстегнули интерес. В один из последующих дней сын эмира наблюдал за очередной попыткой юной Шахразады забраться на стену. Спутанные черные волосы струились по спине девушки. И тут под ее ногой облаком белой пыли начал осыпаться известковый раствор. Заметив это, Тарик понял, что кирпич сейчас упадет, и выкрикнул предупреждение. Но опоздал. Стоявшая рядом Шива ахнула, когда Шахразада сорвалась и полетела вниз. При виде распростертого на песке хрупкого тельца сердце Тарика замерло в груди. Он первым подбежал к пострадавшей от собственного безрассудства девчонке и прижал ее к себе, требуя ответить. И громко выругался, когда Шахразада посмеялась над ним, заверив, что она чувствует себя прекрасно, не считая слегка побаливавшей головы.

В тот день Тарик впервые признался Шахразаде, что любит ее.

Раньше она не испытывала колебаний. Ни по какому поводу.

Однако прошлой ночью явно сомневалась.

Когда Тарик признался в любви Шахразаде, она ответила не сразу. И во время поцелуя тоже вела себя по-другому: обдумывала что-то, колебалась, желала… чего-то другого.

Или кого-то другого.

Эта мысль сводила Тарика с ума.

– Кажется, мы не были представлены, – раздался чей-то голос. – Я капитан аль-Хури.

Сыну эмира любезно улыбался высокомерный юноша с кудрявыми волосами.

– Тарик Имран аль-Зийяд.

– Я знаю.

– Неужели моя репутация известна даже за пределами Талекана?

– На вашем месте я бы надеялся на обратное, – насмешливо ухмыльнулся юноша. – Вы захватили с собой собственную охотничью птицу? Очень удачно стечение обстоятельств, учитывая сегодняшнее мероприятие.

– Вы так же хорошо осведомлены во всех делах?