Языковой вкус эпохи

Разумеется, далеко не всегда стимул к развитию нового значения можно с уверенностью обнаружить в иноязычном образце. К рассмотренным примерам, вроде подвижка, можно добавить раунд „этап переговоров“, мораторий „прекращение испытаний“, афганец „участник афганской войны“, диалог, конверсия, спектр, накопитель. Однако не подлежит сомнению, что основная масса новых значений в последние годы формируется по англо-американским образцам (ср. визитница, органайзер из кожи – Лидер, 1995, 1).

Вновь напрашивается аналогия с калькированием французского словоупотребления в XVIII–XIX вв., которое оказалось глубже, нежели просто заимствование (вспомним, хотя бы влиять на, трогательный, утонченный). Сегодня англо-американское влияние распространяется даже на, казалось бы, сверхрусские реалии: Шопперы – так цивилизованные люди называют хозяйственные авоськи (Экстра-М, 1994, 50). Оно прослеживается не только в прямых и, конечно же, в большинстве своем преходящих заимствованиях, но в менее заметных и более глубоких явлениях – в предпочтении определенных семантических типов и образов, в прагматике употребления, в синтаксисе, в стилистике.

4.5. Показательными примерами могут послужить сверхмодные значения слов обвал, обвалом, обвально и обвальный, связанное с американским выражением by landslide, и крутой, отражающее специфику tough (В. Г. Костомаров. Нерусские русские слова. РЯЗР, 1992, 5/6. Ср. также: Е. Н. Геккина. Обвальный. РР, 1993, 5).

Вероятно, не все русские сознательно ощущают, что слово крутой приобретает новое значение, даже если учесть его известные переносные значения „суровый, своевольный, резкий“ (крутой мужик, человек крутого нрава, а также крутые меры, крутые перемены), но нижеследующие контексты отмечаются только с конца 80-х годов: