Идеально другие. Художники о шестидесятых

Маша Плавинская познакомила меня с ней. Мы жили в большом бедствии, не было денег, нам еле-еле хватало как-то прожить. Тогда же, когда я им отдала работы, которые они продавали, Полина Ивановна купила у меня пять работ 59-60-х годов по очень низкой цене, а я как-то и не сообразила — но надо было жить, это было большое облегчение, иначе мы бы не прожили. Я помню каждую работу, которую давала. Была пачка старых рисунков, очень хороших — говорит, продала. Но как проверить, какие-то деньги они нам присылали, и ладно. Я не хотела продавать, но у них такой ход — заманить, а как ты дальше будешь сопротивляться. Покупателям они называли 3 тысячи евро за графику и 15 тысяч за масло, «Посвящение Костаки». У меня был греческий период, картины с Парфеноном, с дельфинами — все посвящено Костаки. Была еще с маленьким дельфином, я ее продала. Эта была у Глезера на выставке в Пале де Конгрэ, в каталоге, потом он ее кому-то продал. Вот посвящение Марии Данилиной — ученице протопопа и подруге Морозовой. Серия про поэтов — целая эпопея. Их нельзя воспринимать отдельно, все только вместе. Я посмотрела, в галерее испортили вещи. Они пожелтели, пошли пятна по графике. Здесь немного более четко видно рельеф, можно сделать и лучше. Серию я разбивать не собираюсь. Если кто захочет купить, пусть покупает все семь работ Есенина. Хотя кто знает, может, потом распродаст. Но это тоже приблизительно, можно по-разному. Колину работу продала она за 1500 евро и мне отдала — продала, конечно, дороже. Полина оставила про запас второго Вечтомова — но это такая жилка, торгаш есть торгаш. Она знает, что я для вас эту работу прошу, но вдруг очень хорошо продастся у нее, еще подороже прошлой. Хотя я на нее не хочу катить бочку, она все же оказала нам большую помощь — дай бог, чтобы все было хорошо. Галерея Полины Ивановны в идеальном состоянии, там много света, прекрасные стены — такое бывает в Америке, но не во Франции.

«Лидия Мастеркова закрутила планетами» — называлась рецензия в «Коммерсанте».

Я говорила об этом подробно журналистке, приходившей на выставку. Но она написала безграмотно — «дракон с хвостом, круг». И она считает, что я должна «играть на пианино» — даже в деревне так не говорили. Есть фортепиано, даже «на рояле» не говорят. Про Данте она тоже пишет, будто это обидно или плохо. Получается как с «драконом» — а это не просто так, эта дамочка не читала никаких сказок! Если вы возьмете китайские сказки, там драконы, которые подбирали детей, выращивали их, отдавали, есть замечательная сказка, когда дракон отдал свой глаз, — это эпос, люди знали очень много. Об этом не нужно никому рассказывать, сказка есть сказка, думай как хочешь, было это или не было. Для меня было, для нее не могло быть, только хвост дракон кусал. Потом, в этой статье у нее такие словечки! Я жила в России столько лет, но такого не слышала. Раньше люди были устроены по-другому. Вам жить трудно будет в моральном отношении. Как, не знаю, вы ранимый. Но вы интересуетесь искусством, это хорошо. Надо интересоваться, любить и жить этим. Я говорила у вас дома с девчонками, они всем интересуются! Конечно, друзей тоже надо иметь обязательно. Без друзей нельзя, Вадим. Или можно?

Зависит от настроения, мироощущения. Потом друзья могут стать вашими врагами, сейчас это не важно. Я давно не чувствую себя молодым — как говорил Коля, «взгляд мой все больше устремлен в прошлое».

Это тоже дается. Если нет, коротай свои дни в одиночестве, и есть такие люди. Я любила и до сих пор люблю своих друзей. Вообще, мне очень везло на людей — все как родные. Вон сколько навалило на вернисаж! Все шли и шли. Все друг друга помнят. Кого там только не было — даже Санович пришел: «Лида!» Даже Сашка Глезер пришел — а чего у нас с ним только не было. Пришел Пальмин — ну как с ним не обниматься — семья-то одна! Димка Плавинский! Митя Смирнов! Для меня был чем-то невероятным этот вернисаж, так было весело и празднично, замечательный вечер. В моей жизни такого не было. У меня много забот, хлопот, животных, которых надо накормить, а тут можно было расслабиться и отдохнуть, и какие собрались люди! Думаю, даже Полина Ивановна была довольна. Даже пусть люди мало смотрели на картины, но им просто было весело, был какой-то подъем. Искусство — не для меня или другого художника, для людей. Артист работает для других и делает святое дело. А когда для себя, денюжки в карман положил и пошел счастливый, ноль ему цена. Важно, когда работаешь не для себя. Сам процесс — мой, моя жизнь, но работаю для других.