Идеально другие. Художники о шестидесятых

Художник Зенон Петрович Комисаренко, удивительный человек, большой друг Платова и Ермиловой-Платовой, познакомил меня с великим художником Кудряшовым, супрематистом чистого вида, учеником Малевича. Я считаю, что он гениальный, неповторимый, в отличие от Малевича, художник. Есть фотография, где маленький мальчик Ваня Кудряшов сидит рядом с Малевичем в Витебске. Кудряшов шел до конца. Он выстраивал пространство под влиянием Малевича. В его картинах было зарождение форм и понимание этого пространства. В 26-м году Кудряшов должен был дать письменное отречение от своего искусства, его нигде не выставляли. Но его натура не могла существовать без творческого процесса, он мыслил, что-то делал и дошел до абстрактного сюрреализма, делал очень интересные формы. Когда мы познакомились, его уже интересовал космос, он хотел туда лететь. Но никто об этом не говорит, кроме меня. Да и о первом авангарде тоже — случайно уцелел Кудряшов, потом появился Костаки.

А как в доме Кудряшова появился Костаки?

Я все сделала, чтобы замечательного Кудряшова узнали. Я вообще сыграла в их жизни значительную роль. Был такой большой коллекционер, обладатель невероятной коллекции, кремлевский доктор Мясников, очень официальный — он констатировал смерть Сталина, но милый и хороший человек. Я его мало знала, но он ко мне относился невероятно хорошо, купил несколько работ и скоропостижно умер. И я его пригласила вместе с Костаки, они пришли, и увидели эти картины, и оба купили. Мясников купил у Кудряшова несколько картин, потом Костаки купил много графических работ. Отбирал Мясников, а когда он умер, все картинки были куплены Костаки у его семейства. Кудряшовы получили деньгу, а то они жили как нищие. У него даже не было возможности краски купить, если пенсия 150 рублей старых, 15 новых. Появились какие-то денежки, они приободрились, купили себе еду. Да и за картины получили не так много — какие тогда были цены? Но здесь нельзя обижаться — все картины Костаки отдал в Третьяковскую галерею, вывез в основном графику, акварели, гуаши.

Вы ласково называете его «Ванечкой», как Костаки своих любимцев.

Ванечка замечательный человек, как ангел! Это была уникальнейшая личность, милейший человек. По всему своему облику это был тишайший пустынник, ангел во плоти. Для него было чуждо все, что происходило вокруг. Он, конечно, страдал, воспринимал и переживал все трагедии, рассказывал, как закрыли Музей живописной культуры. Где еще так мог называться музей, кроме как в России? Когда я к ним приходила, они угощали меня с такой щедростью, покупали даже виноград, что у меня слезы на глазах были. А жили так бедно, у него была пенсия 15 рублей на новые деньги. Жена, Надежда Константиновна Тимофеева, была важнейшим участником его жизни, Ванечка был для нее всем на свете. Сама художница, занималась костюмом, работала вместе с Экстер, но его она любила больше, чем свое искусство, и в то время, когда мы познакомились, больше уже не работала. У меня даже была ее одна картинка — они дарили работы. Жили они в башне над Военторгом на Калининском проспекте, в полукруглой комнате с кухней внизу, и были беднейшие, наивнейшие, чистейшие, как кристалл, люди. Под ними жил какой-то генерал, который хотел завладеть их жильем. Пришла милиция, стучит, требует, чтобы открыли, они закрыли дверь и говорили: «Мы вас все равно не пустим, можете стрелять!» Такие смелые, а ведь забитые, никому не нужные люди были. Это был примерно 65-й год. Потом они переехали, и я с ними больше не встречалась. Слышала, что у них был племянник, которому досталось много его супрематических работ, написанных акварелью или гуашью на старой бумаге. В Париже около рю Жакоб есть галерея, владелец которой купил — у племянника, наверное, — большое количество работ Кудряшова. Что было дальше, не знаю.

А какие картины вы у них видели? Повторял ли он старые работы? Были ли у Кудряшова фигуративные вещи?

Не было. Ничего он не повторял, вы что! Работал он до последнего, занимался абстрактным сюрреализмом. Не помню, в каком году он начал работать, есть фотографии, которые он показывал. Главное, это его чистота, он тот ангел из стаи, опустившейся на Русскую землю. Кудряшов с таким восторгом рассказывал обо всем этом, это было выше понимания какое-то искусство. Авангард, остановленный на бегу. Он рассказывал, как открывался Музей живописной культуры. Были не только супрематисты и другие движения. Был Лентулов — мировая величина! «Малиновый звон» — гениальная картина! Сейчас много Лентулова в Третьяковке, в мое время ничего этого не было, была одна картинка. Вот и Ванечка висит.

Это «Конструкция прямолинейного движения», 1923 год.